Вербовщики ИГИЛ
15.06.2015В: В ближайшие часы второкурсницу МГУ Варвару Караулову, получившую чрезвычайную известность в нашей стране после предполагаемой попытки девушки присоединиться к боевикам ИГИЛ в Сирии, могут вновь вызвать на беседу в Следственный комитет. К концу недели стало понятно, что уголовное дело против москвички, скорее всего, заводить не будут, так как преступления по сути совершено не было — отец Карауловой приложил все усилия, чтобы удержать дочь. Однако студентка может стать свидетельницей в деле против вербовщиков исламистов-радикалов. И действительно, на неделе стало очевидно: сирийские боевики всерьез взялись за пополнение своих рядов, причем национальность и вероисповедание претендентов, судя по всему, для них особого значения не имеют. На неделе Лефортовский суд столицы арестовал россиянина Рамзана Тайсумова — он, по данным следствия, был завербован и участвовал в боевых действиях на стороне террористической организации ИГИЛ. Теперь вроде как одумался, обещания вербовщиков о золотых горах и беззаботной жизни в пустыне, видимо, не сбылись. Но обратной дороги уже нет — в России ему грозит 10 лет колонии. Так что же заставляет вроде бы нормальных людей — отцов, братьев оставлять семьи и отправляться в пустыню служить террористам? Чтобы ответить на этот вопрос, мой коллега Роман Игонин отправился в местечко под Хасавьюртом, и кажется, нашел, что искал.
КОРР: Новый дом, новая работа, новая жизнь. Собственно, причины, по которым житель Дагестана, 36-летний Асланбек, как утверждает сам, отправился строить так называемое Исламское государство.
АСЛАНБЕК ГАЗИГИРЕЕВ: Воевать я не планировал.
КОРР: На допросе Асланбек очень старался, чтобы следователи ему поверили, что не боевик он вовсе и не террорист. Несколько месяцев он провел на территории Сирии в составе запрещенной в России организации ИГИЛ, но как уверяет, быстро понял, что ошибся, раскаялся и вернулся на родину.
— Разочаровавшихся людей много?
АСЛАНБЕК ГАЗИГИРЕЕВ: Очень много. С семьями, без семей. Потому что там лови момент, немаловажный момент тоже.
КОРР: Асланбек утверждает: автомат в руках никогда не держал, шпатель и мастерок — вот его оружие. По профессии Асланбек строитель-отделочник, собственно, этим он и собирался там заниматься. По крайней мере, именно это ему обещали новые друзья по интернет-переписке.
АСЛАНБЕК ГАЗИГИРЕЕВ: Непосредственно с интернета они информацию выкладывают примерно, какая ситуация там. Допустим, что есть жилье, предоставили, что есть работы валом по восстановлению этого всего. А все эти военные события как бы, операции идут уже непосредственно на границе, непосредственно внутри этого всего нет ничего.
КОРР: Он совсем не похож на религиозного фанатика, какими мы их обычно представляем. Что же заставило взрослого самостоятельного мужчину пересмотреть свои взгляды на жизнь? Кто и зачем убедил его бросить все и отправиться строить всемирный халифат?
(видеосюжет)
— День добрый! — Здравствуйте! — Здравствуйте!
КОРР: По словам родных, Асланбек всегда был тихим и спокойным парнем. Семья рано осталась без отца, так что после школы он сразу пошел работать. Особой религиозностью он никогда не отличался. Своими руками построил этот дом на окраине Хасавюрта, посадил сад. Три года назад женился.
— Это ваш дом? — Да, это дом, в котором мы живем. — Хороший дом.
КОРР: Дом, семья, пусть непостоянная, но работа. В общем-то, все, что нужно для нормальной жизни, у Асланбека было. Поэтому когда он рассказал супруге в своих планах вступить в ИГИЛ, то сначала очень испугалась — смерть, война, голод. Но Асланбек заверил: боевые действия — это где-то там, далеко. А они будут строить новую жизнь всей семьей глубоко в тылу. Во всяком случае, так ему обещали. На деле оказалось иначе.
АЙНА ХАДЖИЕВА, супруга Асланбека Газигереева: Я детей взяла оттого, что он мне сказал, что там нет войны. Туда, куда мы едем, что там нет войны. Хочется жить, работать — что тут такого.
КОРР: Она, конечно, пыталась отговорить его, но тогда, зимой, он и слушать ничего не хотел. И сама ослушаться не могла: не Кавказе слово мужчины — закон. С собой в Исламское государство он забрал даже кроху дочь. Два годика маленькой Софии исполнилась уже в перевалочном лагере в Сирии.
Пелена с глаз спала так же быстро, два семья перешла границу с Сирией. Супругов тут же разлучили, забрали телефоны и документы. Асланбеку всего лишь раз удалось позвонить в Дагестан и признаться родным, что они вовсе не в Австрии, как все думали, а совсем в другой стране.
МАНЗА ГАЗИГЕРЕЕВА, тетя Асланбека Газигереева: Видно, кто-то слишком красиво преподносил все. Я так думаю. Поэтому он поехал.
КОРР: В том, что с Асланбеком поработали опытные вербовщики, хорошо владеющие психологией, родные не сомневаются, и работа эта идет вполне системно. Вовлекают не абы кого, а, например, людей с медицинским образованием — оперировать раненых боевиков, или нефтяников — обслуживать захваченные предприятия. Так что отделочника Асланбека, скорее всего, тоже выбрали неслучайно, и даже отчасти ему не соврали, сказав, что он будет строить Исламское государство. Умолчали об одном: строить придется с автоматом в руках.
ДМИТРИЙ ЖУРАВЛЕВ, генеральный директор Института региональных проблем: Этот манук чем хорош: «вы окажетесь в мире справедливости». Второе: в этом раю вы реализуете себя. Для молодого человека, там же в основном молодежь вообще-то, самореализация порой важнее богатства и успеха.
КОРР: Кто же эти вербовщики? Чаще всего, конечно, это приезжие, но встречаются и местные, которые знают особенности региона, и которым поверят земляки. По данным дагестанских силовиков, один из таких — Исраил Ахметнабиев, в России он известен как Абу Умар Саситлинский. Арабское имя он придумал сам — по названию своего родного села.
Село Ново-Соситлинец, несмотря на свою отдаленность, место в Дагестане довольно известное. В 90-х — начале 2000-х оно регулярно мелькало в криминальных сводках. Здесь периодически происходили столкновения группировок радикальных исламистов и часто работали силовики. В последние годы было затишье, и вот сейчас село снова привлекает к себе внимание. По информации правоохранительных органов, сразу несколько местных жителей уехали в Сирию и вступили в ряды международной террористической организации. Причем все являются родственниками того самого Абу Умара Саситлинского. Совпадение? Вряд ли. Вот его двоюродный брат Магомед Денгаев, в Сирию он уехал одним из первых, и одним из первых вернулся. Говорит — поехал, потому что родственники позвали. Сейчас поездку называет глупостью. На вопрос про деньги отвечать не стал.
МАГОМЕД ДЕНГАЕВ: Когда я осознал, увидел, что там сплошное… Там между собой мусульмане воюют…
КОРР: Это еще один двоюродный брат, тоже Денгаев, только уже Ахмет. На любительских кадрах он испытывает полученное от сирийских боевиков оружие. А эти фотографии должны были увидеть земляки Ахмеда. Вот Денгаев позирует на фоне шикарного особняка, брошенного хозяевами сирийцами. А здесь он уже внутри на диване проверяет прицел своего автомата. Чаепитие в кругу соратников у бассейна, а вот и до самого бассейна добрались. По словам экспертов, это тонкий психологический прием, у людей должно было сложиться впечатление, что Исламское государство — это не война и смерть, а шикарная жизнь, причем абсолютно бесплатно: приезжай и бери.
СЕРЕГЙ ЕНИКОЛОПОВ, психолог: Готовность к героизму, романтика. Все это вместе есть, когда он туда идет. А дальше начинается реализм. Это боевые действия, это как ведутся эти действия, с чем он сталкивается. Кому-то это нравится, и он будет продолжать это все дело. Кто-то разочаровывается. И мы видим, что повоевав, очень многие возвращаются отовсюду.
КОРР: Конечно, вряд ли кто-то будет сознаваться, что вступил в ряды иголовцев ради денег — братья по вере не поймут. Хотя то, что в поездках в Сирию есть социальная подоплека, не скрывают даже местные власти. В Ново-Соситли, например, действующая — только школа, все остальные очаги культуры либо давно закрылись, либо на стадии полного упадка. Работы нет, перспектив никаких — то, что и нужно вербовщикам.
АХИЯД АБДУЛЛАЕВ, глава администрации села Новосаситли Республики Дагестан: Работы нет, работы нет — это однозначно. Процентов 20, может, на рынке зарабатывают. А остальные живут на бабушкину пенсию. Слава Богу, хорошо, что есть они, эти пенсии.
КОРР: Вот и готовы верить всему, как только на горизонте появляется возможность в одно мгновение изменить жизнь. Только из тех, кто вернулся из Сирии, никто пока не стал ни богатым, ни счастливым. Многие понимают, что их обманули, когда еще не поздно и есть шанс вернуться. Но все чаще и чаще на родину приходят вот такие фото с могильными табличками — погиб в бою.
КОРР: Саид уверен: его не вербовали и не обрабатывали, для него путь в джихадисты начался вот с таких видеороликов, на которых якобы бомбят жилые кварталы, убивают женщин и детей. Сыграли, что называется, на его религиозных чувствах.
САИД МАЖАЕВ: Им нужно помочь, призывали, что это священный долг каждого мусульманина, помочь своим единоверцам. Я решил, что мне надо хоть какую-то долю свою внести, чтобы помочь мусульманам, чтобы я действительно для себя убедился, что я должен действительно помочь, что это мой долг.
КОРР: Тогда этот долг заставил его бросить учебу в техникуме, забыть про увлечение футболом. Остановить не смогли ни мать, ни беременная супруга. За Исламское государство Саид воевал 6 месяцев, сбежал обратно в Россию, был осужден, отсидел и недавно вышел на свободу. Для него она, правда, еще год будет ограниченной: чтобы вдруг снова не уехал в Сирию, выбраться из Грозного ему не позволит электронный браслет.
САИД МАЖАЕВ: Я там был, я все это видел, все это прошел. Поэтому я могу вам сказать одно: не совершайте тех ошибок, которые я совершил, и такие же, как я. Если я оттуда смог выйти, это еще не факт, что если он туда поедет, осознает свою ошибку, что сможет вернуться домой.
КОРР: Жизнь, говорит Саид, наказала куда сильнее: уехав на чужую войну, он потерял много друзей, и самое главное — жену, которая так и не смогла простить его.
НТВ # Чрезвычайное происшествие, Москва, 14 июня 2015 18:00