Повышения зарплат чиновников – «за» и «против»

Некоторое время назад правительство приняло решение выделить средства на повышение зарплаты чиновникам. Данное решение вызвало бурю эмоций в обществе, которые даже выплеснулись в СМИ. Журнал «Капитал страны» провел специальный опрос на эту тему.
Между тем, решение это является логическим продолжением решений о повышении довольствия военнослужащих и сотрудников силовых структур. Если слуги государства в погонах должны получать больше, почему не должны получать больше слуги государства в пиджаках? Но, между тем, повышение зарплат первых воспринимается нормально, а повышение зарплат вторых вызывает эмоции. Казалось бы, парадокс. Но это только на первый взгляд.
Военнослужащие воспринимаются в России как представители профессиональной группы. Есть крестьяне, есть рабочие, а есть военные. И то, что им будут больше платить – ну что ж, повезло ребятам. А гражданские служащие воспринимаются как социальная группа – носители власти, своего рода «новое дворянство». Они и есть государство, и тот факт, что государство повышает им зарплату, воспринимается, как то, что они сами себе повышают зарплату, то есть нарушают социальную справедливость.
Такое восприятие ситуации может быть опасно. Напомним, что Ельцинская революция победила под лозунгом борьбы за справедливость борьбы с чиновничьими привилегиями. Конечно сегодня власть сильнее, чем она была в конце 80-х, и, следовательно, опасность повторения той истории меньше. Но, судя по реакции общества, такая возможность все же сохраняется. А поэтому необходимо спокойно проанализировать ситуацию.
Первое направление анализа это – справедливость данной меры. Противники повышения зарплат государственных служащих обращают внимание на то, что зарплаты этой категории в 1,7 раза превосходят средние зарплаты в российских регионах. Но, во-первых, довольствие в силовых структурах превосходит среднюю заработную плату в еще большей степени. Во-вторых, государственный служащий занимается сложным трудом. И его зарплату нужно сравнивать с зарплатой лиц, занимающихся сложным трудом. А здесь соотношение не в пользу госслужащих. Работник, занимающийся сходным трудом в крупных компаниях, получает значительно больше. Так что, со справедливостью все нормально.
Но есть и второе направление анализа – эффективность данной меры. То есть станет ли государственный аппарат работать лучше, если чиновникам повысить зарплату? Прямой связи здесь нет. В коррумпированном обществе зарплата не является существенным мотивирующим фактором. Но необходимым условием повышения эффективности государственного аппарата оно является. Во-первых, повысить эффективность государственного аппарата, не опираясь на здоровую (не коррумпированную) часть чиновников невозможно. Особенно это актуально в России, где, по большому счету, кроме государства ничего нет. Но без повышения зарплат мы рискуем остаться без здоровой части аппарата. Повышение зарплат даст стимул для честного (не коррумпированного) чиновника держатся за свое место. Сейчас у него такого стимула нет, что способствует вымыванию таких людей из органов власти. Во-вторых, чтобы бороться с коррупцией по отношению к чиновнику, нужен не только кнут, но и пряник. И повышение зарплаты является таким пряником. (Конечно, эти два фактора работают только вместе, платить чиновнику, чтобы ему невыгодно было воровать невозможно, зато возможно так поднять риски, что зарплата станет привлекательнее коррупционного дохода). Поэтому повышение зарплаты – это необходимая, хоть и не достаточная мера для повышения эффективности государственного аппарата.
Таким образом, можно утверждать, что данная мера полезна.
Но (опять как всегда это «но»). Кроме прямого управленческого эффекта она дает ещё один интересный социально-психологический эффект. И чиновники, и общество начинают воспринимать государственный аппарат как элиту. Что, собственно, является лишь отражением реальности: «государство – это наше все». Но вот беда, выделенное элитное положение в России понимается как свобода от социальных ограничений и законов, как всевластье. А осознание некоторым социальным слоем своего элитарного положения приводит к стремлению этого слоя закрыться, то есть стать даже не классом, а сословием. И, похоже, наш государственный аппарат движется в эту сторону. Причем наиболее рвутся к сословности не верхи чиновничества, а низы. И понятно почему: слишком зыбка здесь граница между чиновничьей элитой и рядовыми гражданами, хочется провести её как можно более четко.
Конечно, из вышесказанного не следует, что не нужно повышать зарплату чиновникам. Просто нужно разрабатывать механизмы противодействия сословной закрытости, а если это невозможно (или поздно) то рационального существования в рамках сословного строя.