Российская Бизнес-газета | Без метлы и мастерка
22.11.2011
Сегодня тема трудовой миграции на пике интереса. Какие именно трудовые мигранты нужны России, как организовать приток в страну иностранцев, имеющих высокую квалификацию, и какую роль в этом процессе должен играть бизнес? Об этом «РБГ» рассказал генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.
РГ: Дмитрий Анатольевич, велика ли доля трудовых мигрантов в России?
Журавлев: Процент трудовых мигрантов довольно высок, и он возрастает. Правда, оценки различных служб не совпадают. Так ФМС говорит о шести миллионах трудовых мигрантов. Другие службы уточняют цифру, но в сторону уменьшения. Разногласия связаны, скорее всего, с механизмами подсчета. В основном это мигранты из республик бывшего СССР и стран СНГ. Работают они в подавляющем большинстве в строительстве, в том числе и дорожном, в сфере ЖКХ. Поскольку ЖКХ у нас непонятно чье, можно считать, что здесь приезжих использует государство, но строительство — это уже частная область, здесь работает крупный бизнес. Также мигранты в основном заняты в сфере торговли. В Сибири — в Забайкальском крае, в Барнауле значительная часть мигрантов — из Китая. Жители Поднебесной в основном трудятся продавцами, таким образом, их труд использует МСБ.
Труд мигрантов приносит огромную прибыль и бизнесу, и государству, поскольку себестоимость его низкая. Бизнес получает прямые доходы, государство — налоги. Правда, в России есть и нелегальная миграция, которая приносит доходы только бизнесу. Сегодня механизмы легализации упрощены и доля нелегальных мигрантов, по мнению ФМС, уменьшилась.
РГ: Насколько квалифицированные мигранты нужны бизнесу и насколько государству?
Журавлев: В основной массе мигрант в России низкоквалифицированный. Главная квалификация — метла. Хотя в России работают и высокообразованные специалисты, но их число незначительно.
Мировой опыт показывает, что низкоквалифицированная миграция тактически выгодна, но стратегически убыточна, потому что сокращает потребительский рынок. А значит, возможность создавать товары внутри страны и продавать их внутри страны.
Миграционные потоки из Украины полностью повернуты в сторону Европы. Мигранты из Украины и Молдавии еще пять-десять лет назад считались основной малоквалифицированной рабочей силой в России. А теперь из Львова ходит рейсовый автобус в Италию. Да, в Европе платят больше, но и уровень жизни там выше. Кстати, США ставят большие препоны для неквалифицированной миграции. Более того, американцы в лице и государства, и бизнеса вкладывают большие средства в стимулирование приезда высококвалифицированных мигрантов, специалистов высшей категории. В России работают западные конторы, которые приглашают российских выпускников работать в развитых странах.
РГ: Но иногда квалифицированных специалистов мы можем получить и в странах СНГ или бывших республиках СССР, когда там умирают великолепные производства?
Журавлев: Это так. К примеру, авиационная промышленность России требует увеличения квалифицированных специалистов. К сожалению, значительная часть российских спецов сегодня — люди в возрасте. В 90-е годы мы во многом потеряли механизмы подготовки квалифицированных работников. С другой стороны, в Узбекистане был закрыт один из четырех авиационных заводов. Я работал в тот момент в президентской комиссии по переселению и столкнулся с тем, что в основном уволенными оказались русские специалисты, которые готовы были переехать к нам. Квалифицированная миграция не бывает самотечной. Но работу по специальности и жилье работодателю надо организовывать. Кстати, бизнесу квалифицированный мигрант нужен даже больше, чем государству.
РГ: Существует ли биржа труда для квалифицированных мигрантов?
Журавлев: Создаются представительства ФМС в странах, откуда к нам едут работать, с прицелом заполучить квалифицированного работника. Но это госструктура, и связь ее с бизнесом чрезвычайно слаба. Нельзя пригласить человека по государственной линии, а потом искать ему работу. У нас не государственная экономика и предприниматель не обязан выполнять приказы государства. И нельзя задерживать этот процесс, нельзя договориться с предпринимателем о специалисте, а потом полгода организовывать ему переезд. Самое слабое место в системе переселения и было то, что контакт с бизнесом был очень плохо проработан. Исходили из советской схемы: дадим команду, и все сделают.
РГ: Какие неотложные меры надо принять, чтобы квалифицированная миграция приобрела правильные формы, и как стабилизировать неквалифицированную миграцию?
Журавлев: Что касается улучшения ситуации с квалифицированной миграцией, необходимо создать более гибкий механизм взаимодействия бизнеса и миграционных служб. Может даже создать комиссию вроде трехсторонней. Хватит и двухсторонней, с одной стороны были бы государственные представители, а с другой — представители бизнеса. Бизнес знал бы, на кого он может рассчитывать, а государство представляло, какие кадры нужны бизнесу. Нужна биржа труда мигрантов, на которой люди могли бы вывешивать свои пожелания. А предприниматели точно бы знали, где есть специалист и сколько денег потратить, чтобы его приобрести. Американцы в таком случае тут же, без проволочек, в режиме онлайн дают грин-карту.
РГ: При какой организации нужно создать такую биржу? При РСПП или каком федеральном министерстве?
Журавлев: Вопрос интересный. ФМС делает все, что может, но это все-таки служба. Не министерство, не общественная организация. Возможности ФМС ограничены ее функционалом. Может быть, стоит создать совместную комиссию минпромторга, а может, минздравсоцразвития и РСПП. Крупный реальный бизнес должен участвовать в этом процессе. Потребность в квалифицированной рабочей силе есть везде. Ставился вопрос об организованном перевозе излишних трудовых ресурсов Кавказа в Красноярский край. Ничего не получится. Перевозить в город сельское население и то хорошо удалось лишь однажды советской власти в период индустриализации. Но это было все связано с мощнейшим репрессивным аппаратом. Да им, деревне, тогда деваться было некуда. По собственной воле человек от одного уклада жизни к другом очень сложно переходит. Гораздо легче вывезти рабочих и техников из Узбекистана или Казахстана.
РГ: Но в России есть свои регионы, где очень высока безработица!
Журавлев: В Москве есть безработица, но она высококвалифицированная. Конечно, ее можно было бы решить вахтовым методом работы. Но ведь ничего никто не предлагает. Вопрос в организации таких предложений. В России нет единой биржи труда. На биржах труда регистрируют безработных, но не устраивают на работу. У нас очень быстро случился капитализм, и мы много чего еще не организовали.
РГ: Как в рамки поставить неквалифицированную миграцию?
Журавлев: Одна необходимая сторона — контроль над въездом. И изменение взаимоотношения такой миграции с самим бизнесом. Увеличение технической оснащенности и привлечение квалифицированных работников стратегически дает огромный выигрыш, но тактически требует затрат и прибыльность бизнеса в единицу времени падает. Нужны очень большие усилия, которые должны стимулироваться государством за счет, например, налоговых льгот и других экономических рычагов. В том же строительстве можно заменить неквалифицированных мигрантов квалифицированными работниками и платить им достойную зарплату. Эти люди будут покупать товары, и увеличится емкость рынка. Качество труда резко возрастет. Что греха таить? Узбекско-таджикские товарищи строят как умеют. Нужен механизм контроля, чтобы не получилось: льготы получают одни, а усилия прилагают другие.
РГ: Есть еще один вид миграции — специалистов с высокой квалификацией. Мы же являемся только донорами этого процесса?
Журавлев: У нас предложения по зарплате бывают не хуже, чем на Западе. Химическая промышленность приглашает таких специалистов. Среди зарегистрированных иностранцев — трудовых мигрантов второе место по численности занимают граждане США. Они у нас не дворниками работают. Мы им предлагаем достойные условия работы. Доход в два-три раза выше, чем они имеют на родине. Но системы приглашения высококвалифицированных специалистов именно как системы пока нет.