Казахстан: языковая политика для развития страны

Казахтанское «трехъязычие» – новая формула эффективной языковой политики
Дмитрий Журавлев, Директор Института региональных проблем

За двадцать лет независимого развития Казахстана в стране была выработана уникальная модель мирного сосуществования множества различных этносов и культур. Не последнюю роль в этом играл русский язык – язык коммуникации различных социальных групп. При этом казахский язык продолжал оставаться государственным и давал титульной нации возможность самоидентификации. Сегодня в культурной жизни Казахстана наступила новая эра – эра трехъязычия, когда при сохранении казахского и русского языков в равной мере граждане будут знать и язык международного сообщества – английский.
Язык – это ключевое явление культуры, вероятно главный механизм национального единения, инструмент возникновения и воспроизводства нации как социальной структуры. В конечном счете язык – это стержень национального государства. И поэтому вопрос о языке оказывается не только культурным, но и политическим вопросом.
Сегодня, в начале XXI века вопрос этот стоит острее, чем когда бы то ни было прежде. Структура современных – национальных – государств пришла из века XIX. Но сегодня практически не осталось стран, в которых проживала бы лишь одна нация. Потому возникает противоречие между государственной структурой и национальным составом общества. Важнейшим выражением этого противоречия является вопрос о языке. С одной стороны, государства для продолжения своего существования и функционирования нуждаются в сохранении и максимальном распространении государственного языка. С другой стороны, существует иноязычное население, требующее соблюдения прав своего языка. Если переусердствовать в защите государственного языка, неизбежен острый конфликт на национальной почве, подобный тому, что мы наблюдали в Прибалтике. Если не создать условия для сохранения статуса государственного языка, возможно размывание национальной идентичности, к чему двигается запад с его концепцией мультикультурализма. Пройти между этими крайностями очень и очень трудно. Необходим тончайший баланс. А достигнуть его, и тем более сохранить, удается не многим. Но тем ценнее этот опыт.
В странах, возникших на территории бывшего СССР, вопрос о языке стоит ещё острее. Дело в том что это молодые государства. И для них актуальна проблема не сохранения, а формирования государственной идентичности. Поэтому для них языковой вопрос – это вопрос не далекой перспективы, а выживания как государства здесь и сейчас. С другой стороны эти страны объективно не могут обойтись без русского языка. Во многих из них проживает большое количество русских, которые являются неотъемлемой частью граждан страны. В тех государствах, где русское население не многочисленно, оно все равно играет большую роль, так как представляет собой инженерно-техническую элиту. И даже там, где русское население практически отсутствует, русский язык необходим, так как экономика данных государств теснейшим образом связана с Россией. Кроме того русский язык нужен странам бывшего СССР ещё и для сохранения и развития культуры и образования. Студенты из этих стран учатся в России, из России в эти страны поступает литература (в первую очередь научно-техническая). Таким образом, языковой вопрос на территории бывшего СССР стоит очень остро, и очень труден для разрешения – необходимы тонкие сбалансированные решения.
Между тем баланс соблюдается далеко не всегда. Государства Прибалтики, воспринимающие свою независимость как абсолютную ценность и очень боящиеся потерять государственную идентичность, раствориться в русском населении, сознательно не стали соблюдать никакого баланса и все усилия приложили к укреплению позиции государственного языка. Результат: противопоставление титульного и русского населения, создание самовоспроизводящегося социального конфликта гигантских масштабов. И получается парадокс, государственная идентичность создается, но она изначально нестабильна, а значит слаба.
В странах Центральной Азии все 20 лет искали баланс. Но успехи на этом пути достигнуты разные. В Узбекистане русский язык пользуется уважением, учиться в русской школе или в русском ВУЗе престижно, русское образование – признак принадлежности к элите. Но особенность, отличающая в этом вопросе Узбекистан от Казахстана. Число русских школ и ВУЗов в Узбекистане невелико. В результате русский язык здесь превращается в язык элиты, как французский в России XIX века. При этом русский теряет позиции второго языка Узбекистана. А это, в конце концов, приведет к тому, что и в качестве языка элиты он будет заменен другим – английским. И тому уже есть признаки. Жители Ташкента 28-30 лет знают русский, а ребята 18-20 лет уже чаще английский. Так что языковой баланс в Узбекистане в перспективе будет нарушен.
В Киргизии ещё со времен Акаева введено повсеместное изучение русского языка. Причем здесь это не язык русского населения, а второй язык самого киргизского населения. Но эксперты обращают внимание на низкое «качество» этого языка. Киргизский русский все дальше и дальше уходит от собственно русского. Конечно это в какой-то степени процесс естественный, плата за повсеместное распространение русского языка (население адаптирует язык к привычным фонетическим и грамматическим нормам). Но это не дает русскому языку эффективно выполнять роль межнационального коммуникатора и канала развития культуры. Для сохранения русского языка в Киргизии необходимы усилия власти республики. Но в бурные послеакаевские годы у власти не всегда была возможность, а иногда и не было желания делать это.
Таджикистан, где русскоязычное население минимально, а гражданская война закончилась относительно недавно, сделал ставку на укрепление государственного языка. Новый закон о языке «выводит русский язык из государственного обращения». Таджикистан пошел по пути Прибалтики. И это печально. Конечно при малочисленности русского населения это не приведет к социальным взрывам. Но наука, образование и культура в республике понесут существенный ущерб. А это, в конечном счете, приведет к деградации экономики – средневековым сельским хозяйством сегодня не проживешь. Так что сегодняшнее укрепление «национального самосознания и чувства патриотизма таджикского народа» этому народу еще аукнется.
Особенно интересен, на наш взгляд, опыт Казахстана. В республике удалось совместить казалось бы несовместимое: энергичные меры по укреплению роли казахского языка и равноправное положение языка русского. И разгадка этой загадки проста: меры усилению роли казахского языка не носят принудительного характера.
Поясним. Конституция Казахстана объявляет государственным языком казахский. Но в той же конституции предусматривается использования русского языка наравне с казахским. Недавно принятые поправки в закон о языке не предусматривают наказания за незнание казахского языка, а лишь поощрение за его знание, и предусматривают создание структуры учебных центров по изучению казахского языка. Единственным ограничением, вводимым новым законом, является требование к государственным служащим и работникам сферы обслуживания знать казахский язык настолько, чтобы в рамках своей компетенции объяснятся с гражданином, не знающим русского. Требование, на наш взгляд, справедливое. Любые документы: обращения в органы власти, правовые договоры и так договоры могут быть написаны как на государственном, так и на русском языке. В результате удается укрепить государственный язык, не создав межнационального конфликта.
Все, казалось бы, просто. Но эта простота результата, который требовал совсем непростой работы. Примером могут служить уже упомянутые нами поправки в закон о языке. В проекте присутствовали и запретительные меры: перевод всех обращений в органы власти на государственный язык, обязательность составления договоров, в том числе и договоров найма, на казахском и так далее. И попытки внедрения таких норм по-своему естественны. Как мы говорили выше, укрепление государственного языка – объективная необходимость для молодого государства. А запретительные меры самые простые, и поэтому кажутся самыми эффективными. Но высшее руководство Казахстана проявило мудрость. И в окончательном тексте запретительные меры отсутствуют. Что кстати вызвало жесткую реакцию некоторой части казахской интеллигенции, которое выразилось в открытом письме Назарбаеву – «письме 138». Кстати, из 138 подписантов, как выяснилось, большинство либо не видели итоговую версию письма, либо вообще не давали санкцию на его публикацию под своей фамилией. Впрочем власть и не собиралась идти на поводу у националистов заявив, что конституционные права русского языка не будут нарушены.
Так удалось сохранить баланс двух языков и укреплять один не в ущерб другому. Причем в Казахстане для этого созданы не только правовые основы, но и институциональные. В стране множество русскоязычных ВУЗов, в том числе и филиалов российских ВУЗов, например МГУ им. М.В. Ломоносова. Что касается школ — 50 % являются казахскими, 47% русскими или смешанными и 3% — школы с преподаванием на других языках. Таким образом, появляется не только право знать и использовать русский язык, но и возможность это право реализовать.
Но Казахстан идет дальше: сегодня говориться не о двуязычии, а о трехъязычии: казахский, русский, английский. И это также вполне естественно. И русский, и английский язык являются не только средствами общения но оптимальными каналами получения знаний. Но в трехъязычии, как и в двуязычии, главное – давать возможности, ни к чему не принуждая, и это основа решения языковой проблемы в Казахстане.
Ситуация с языком в Казахстане лучше, чем в других республиках Центральной Азии. Мне могут сказать, что Казахстану легче, чем другим государствам региона развивать многоязычие: больший процент русского населения, выше уровень жизни. Это верно. Но если мы посмотрим на Украину, где оба показателя не ниже, а ситуация с национальным языком – не хуже, то мы поймем, что эти показатели не слишком способствуют решению проблемы.
Везде, в том числе и в Казахстане, баланс приходится искать между двумя необходимыми для страны процессами: развитием государственного языка и сохранением многоязычия. За каждым процессом стоят люди, верящие в правильность своей позиции и готовые идти до конца в борьбе за неё. Поэтому гарант сохранения баланса только один – мудрость высшей власти. И как показывает окончательная редакция закона о языке, эта мудрость имеет место быть. Принцип добровольности – отказа от принуждения – сохранен. А значит, наличие многих языков будет вести не к конфликтам, а к развитию страны.

Подробности на сайте ИА «Новости-Казахстан»