Отчет по результатам экспертного опроса «Как отразится кризис на развитии нефтегазодобычи на Арктическом шельфе и жизни регионов»
25.03.2015
ОТЧЕТ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ЭКСПЕРТНОГО ОПРОСА
I. ОПИСАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ.
II. ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ.
III. РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА.
1. Освоение Арктического шельфа – драйвер развития регионов.
2. Освоение Арктического шельфа и развитие Северного морского пути.
3. Работы по освоению месторождений нефти и газа на арктическом шельфе и неблагоприятная конъюнктура на мировом рынке.
4. Баланс интересов.
5. Шельфовые проекты – энергетическая безопасность России.
IV. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ.
V. ПРИЛОЖЕНИЕ. ИНСТРУМЕНТАРИЙ ИССЛЕДОВАНИЯ.
I. ОПИСАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Объект исследования: эксперты территорий добычи углеводородов на арктическом шельфе.
Цель исследования: изучить, как отразится кризис на развитии нефтегазодобычи на Арктическом шельфе и жизни регионов.
Задачи исследования:
1. Установить мнение экспертов в отношении развития потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа.
2. Определить, каким образом добыча углеводородов на шельфе может повлиять на развитие удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности.
3. Выяснить, создают ли проекты добычи нефти и газа на шельфе базу для формирования в регионах центров экономического роста на инновационной основе.
4. Изучить точки зрения экспертов на влияние освоения арктических нефтегазовых запасов на развитие Северного морского пути.
5. Установить мнение экспертов относительно возможности приостановки работы по освоению месторождений нефти и газа на арктическом шельфе в связи с неблагоприятной конъюнктурой на мировом рынке.
6. Определить, возможно ли при реализации арктических проектов социально ответственными компаниями достижение баланса их интересов с интересами органов исполнительной власти и коренных малочисленных народов в сфере охраны окружающей среды.
7. Выяснить, является ли сохранение и развитие шельфовых арктических проектов надёжным и ориентированным на перспективу обеспечением энергетической безопасности России.
Опрос проводился методом личного полуформализованного интервью в соответствии с гайдом (путеводителем) интервью.
Выборка: целевая.
Объем выборки: 100 экспертов.
Сроки проведения исследования: январь-февраль 2015 года.
В тексте отчета приводятся цитаты из интервью с респондентами с указанием их должности и места проживания.
II. ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ
Объектом исследования выступили эксперты, т. е. специалисты из регионов России, задействованных в разработке Арктического шельфа.
Среди респондентов: главные редактора региональных СМИ, представители местной исполнительной и законодательной власти, представители научного сообщества, руководители государственных и коммерческих предприятий, представители гражданского общества и НКО.
Категории экспертов представлены в Таблице 1.
Таблица 1.
| Категории экспертов | Кол-во в % |
| СМИ | 41 |
| Представители исполнительной власти | 4 |
| Представители законодательной власти | 7 |
| Ученые | 23 |
| Представители гражданского общества | 13 |
| Руководители предприятий | 7 |
| Представители НКО | 5 |
Опрошены эксперты из 9 регионов России, которые представлены в Таблице 2.
Таблица 2.
| Регионы | Кол-во в % |
| Архангельская область | 9 |
| Камчатский край | 4 |
| Красноярский край | 18 |
| Мурманская область | 18 |
| Приморский край | 8 |
| Республика Коми | 9 |
| Республика Саха (Якутия) | 17 |
| Ямало-Ненецкий автономный округ | 15 |
| Иркутская область | 2 |
III. РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА
1. Освоение Арктического шельфа – драйвер развития регионов
Освоение потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа как драйвер развития регионов удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности. Фундамент для формирования в регионах центров экономического роста на инновационной основе.
На вопрос «Станет ли развитие огромного потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа драйвером развития удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности? Может ли развитие такой базы стать фундаментом для формирования в Вашем регионе центра экономического роста на инновационной основе?» абсолютное большинство опрошенных (72%) ответило утвердительно, лишь 14 % ответило «нет» и столько же затруднилось ответить. Общие результаты представлены в Таблице 3.
Таблица 3.
| Вопрос 1 | Кол-во в % |
| Да | 72 |
| Нет | 14 |
| Затрудняюсь ответить | 14 |
«Развитие технологий в современном мире вышло на тот уровень, который позволяет заниматься этими разработками [освоением арктического шельфа]. Будут развиваться новые технологии, и это станет основой как социально-экономического роста и развития, так и [нефтегазовой] отрасли» (Святослав Евгеньевич Алексеев, ЯНАО, директор Научного центра изучения Арктики).
«Санкции дали России шанс использовать этот период времени для того, чтобы создать свою технику, технологии, построить судоремонтные и судостроительные заводы, которые будут работать вне зависимости от прихоти иностранных компаний. Это время надо использовать для технического прорыва, потому что от этого никуда не уйти. Ресурсы континентальной части истощаются, придется все равно идти на шельф» (Юрий Тимофеевич Банько, начальник организационного отдела Совета депутатов ЗАТО г. Североморска).
« [Арктические проекты] потянут за собой научную базу, в том числе научные исследования, вопросы платформ, импортозамещения и т.д.; подключится машиностроение и, соответственно, вопросы судостроения… Это вопрос развития и промышленности, и транспорта» (Кирилл Андреевич Истомин, исполнительный директор РОО «Центр развития гражданских инициатив ЯНАО»).
«Технологии добычи нефти и газа с северных территорий – это пространство ускоренного научно-технического развития» (Юрий Николаевич Москвич, заместитель первого проректора по науке Красноярского педагогического университета).
«Безусловно, [развитие огромного потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа] стимулирует развитие сопутствующих производств, кластеров, обслуживающих нефтегазовый комплекс. Есть опыт соседней Норвегии» (Сергей Анатольевич Агарков, ректор Мурманского государственного технического университета).
«Любая инвестиционная программа освоения ресурсов, в том числе в зоне Арктики, потребует создания логистических узлов, в частности, там, где это освоение будет происходить. Эффект может быть получен от потока товарно-материальных ценностей, который будет проходить через арктическую территорию…. Сервис по обслуживанию вахтовых рабочих поселков – это рабочие места, которые интересны производителям» (Михаил Геннадьевич Васильев, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края).
«[Освоение арктических месторождений] может стать основой для роста [регионов], особенно если иметь в виду промышленный потенциал [Красноярского] края. Промышленные предприятия могут стать поставщиками оборудования, если вовремя сформулировать соответствующие заказы. Университетско-научный комплекс может стать основой для разработок по проекту освоения шельфа. В целях подготовки местных кадров для нефтегазовой области у нас [в Красноярске] был создан Институт нефти и газа. И теперь такие технические специалисты у нас в регионе есть» (Алексей Михайлович Клешко, заместитель председателя Законодательного собрания Красноярского края).
«Для ЯНАО только добыча сырья является драйвером развития отдаленных районов. Здесь и создание новых рабочих мест, и базы арктического широтного хода с задействованием людского, промышленного потенциала юга Ямала да и других территорий Уральского федерального округа» (Дмитрий Николаевич Медовский, эксперт по ТЭК и региональной политике ЯНАО).
«Что касается нефтегазовых проектов, реализуемых, например, на территории НАО, то если бы не было этой экономической составляющей, то округ был бы полностью дотационным. А сегодня он округ-донор» (Сергей Валентинович Марков, Архангельск, директор Института комплексной безопасности Северного (Арктического) федерального университета им. М.В. Ломоносова).
«Мы хотели бы, чтобы процесс [освоения арктического шельфа] продолжался и дошёл до Якутии, так как ожидаем в этом случае рывка развития как арктических территорий, так и всей республики» (Сардана Ильинична Боякова, РС (Я), заведующая сектором арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, доктор, профессор).
«Развитие арктического шельфа – один из потенциалов Мурманской области как приморской территории с нашими природно-климатическими конкурентными преимуществами, глубоководным, незамерзающим Кольским заливом… С 2014 г. у нас работают крупные компании, которые нанимают подрядчиками мелкие и средние компании региона. Это драйвер развития удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности от проектной стадии к практической реализации, что серьезно скажется на развитии региона» (Дмитрий Алексеевич Соснин, и. о. министра транспорта Мурманской области).
« [Развитие арктического шельфа] может быть стимулом для развития региона в целом. Неплохо было бы, чтобы события развивались немного быстрее и чтобы шла добыча. Это позволило бы развивать в регионе самые крупные предприятия, которые обладают огромным потенциалом в сфере производства техники для нефтедобычи и судов сопровождения. Северодвинск и весь наш регион получил бы новый импульс для развития» (Александр Федорович Усов, заместитель главы Администрации Северодвинска по социальным вопросам).
«Добыча природных ресурсов в арктическом шельфе прилегающих территорий позволит нам пополнить бюджет, в том числе для реализации социальных программ и проектов, обустроить нашу самую отдаленную арктическую территорию, национальные поселения, поддержать традиционные отрасли экономики – оленеводство, рыболовство и охотпромысел. Со временем будем развивать морской охотпромысел и морское рыболовство. Чтобы Ямал развивался вместе с другими арктическими территориями» (Сергей Николаевич Харючи, председатель Законодательного собрания ЯНАО).
«Именно за счет таких проектов [освоение арктического шельфа] и развивается Ямал, особенно его труднодоступные районы. Показательны примеры месторождений, которые уже вышли в арктическую зону – Бованенковское, например, куда были построены дороги, была создана соответствующая инфраструктура. Или строительство порта Сабетта и завода СПГ, вокруг которых развивается определенная инфраструктура, способная приносить пользу и всему региону» (Николай Васильевич Шандагулов, ЯНАО, директор Центра развития интернет-коммуникаций, главный редактор ресурса «Север-Пресс»).
«Надеюсь, что за освоением шельфа придут производства, включая и обрабатывающие. И регион из сырьевого может стать производственным, промышленным. Я думаю, что это напрямую связано и с развитием муниципальных образований, в том числе, отдаленных, труднодоступных. Это и рабочие места, и транспортная инфраструктура, и т.д.» (Александр Борисович Шаракалов, ЯНАО, руководитель окружного комитета «ЕР»).
Лейтмотив утвердительных ответов на первый вопрос: освоение шельфа – это инвестиции в ускоренное научно-техническое развитие, в российские регионы, локомотив их развития.
Следует отметить, что никто из экологов, входящих в категории «Представители гражданского общества» и «Представители НКО», не ответил на первый вопрос положительно, мотивируя это профилем деятельности представляемой им организации.
Что касается аргументов по остальным отрицательным ответам, то приведем основные из них в некотором сокращении:
«Промышленное освоение природных ресурсов в условиях экстремальных климатических условий, транспортной труднодоступности, удаленности рынков сбыта, отсутствия развитой инфраструктуры требует значительных капиталовложений. Поэтому более вероятным представляется приход сюда крупных государственных корпораций, которые в свою очередь вряд ли будут заинтересованы в участии представителей местной промышленности. В настоящий момент наличие множества административных барьеров не позволяет представителям среднего (местного) бизнеса активно участвовать в освоении полезных ископаемых. Формирование в регионе центра экономического роста возможно только при условии развития местных перерабатывающих предприятий» (Семен Николаевич Дьячковский, ученый секретарь ученого совета СВФУ, доцент кафедры политологии).
«Для Красноярского края не станет. В северных широтах края экономически нецелесообразно развивать какое-либо направление, кроме извлечения природных ресурсов. Большое транспортное плечо делает развитие промышленности в материковой части края неконкурентоспособным. Развитие арктического шельфа будет проще обеспечивать по Северному морскому пути. Тем более что край за прошедшие 10 лет сильно растерял потенциал в машиностроении» (Кирилл Витальевич Дюндик, гуманитарный технолог, Красноярск).
«Та модель сырьевого освоения, которая реализуется сейчас, предполагает полностью эксклюзивное участие арктических регионов в данном освоении. Получается, что основные инвестиции, основные рабочие места, основной бенефит получают предприятия и регионы, которые находятся в местах традиционного расположения промышленности, а все риски падают на регион. Это является основной проблемой, которая позволяет сказать, что, скорее, не станет. В большей степени регион может развернуть медицинскую составляющую (например, санитарная авиация), может развивать систему МЧС (упреждение кризисных ситуаций). Но сразу же появляется вопрос: если пошел какой-то нефтеразлив, то никакого бюджета приарктического региона не хватит, чтобы с этой задачей справиться. Т.е. регион имеет определенный бенефит от социальных отчислений работающих на территории, от социальных проектов, которые компании ведут на данной территории, но все это до момента какого-то серьезного разлива. Тогда все плюсы превратятся в минусы» (Вадим Геннадьевич Трескин, Архангельская область, политолог, эксперт Поморского центра публичной политики, руководитель Поморского центра социально-политических исследований «Стига»).
«Сейчас такие технологии и такая логистика (связь, транспорт и т.д.), что освоение шельфа не требует освоения отдаленных территорий. Более того, из соображений экологии, следует, напротив, сохранять заповедные территории, особенно на Севере. Мы ведь сейчас не говорим об индустриализации. Я не верю в появление на пустом месте инновационных центров. Вот если закон об арктической зоне даст ощутимые льготы бизнесу, то можно будет говорить просто об активности. С другой стороны, в Мурманской области есть Кольский Научный Центр. Он до сих пор работал в интересах горной промышленности, однако появления инновационных производств-спутников Фосагро или КГМК мы не видим. Или они настолько малы и слабы, что их не видно» (Александра Юрьевна Ретунская, Мурманск).
«Арктический шельф и добыча на нем не изучены как следует, потому что там исследования проводились эпизодически. Плавучие полярные станции, дрейфующие с 30-х годов, какие-то редкие экспедиции. В настоящее время экспедиции туда тоже направляются довольно редко. Этот район, если рассматривать его с точки зрения экологии, очень уязвим. Там всегда относительно низкая температура воды на шельфе северных морей и морей Арктики и относительно бедный природный мир, и биоресурсы относительно бедные. С другой стороны, они крайне ранимы, потому что при низкой температуре любые процессы с разложением, минерализацией – я как геолог это хорошо знаю, да и химики вам могут это пояснить – там происходят очень и очень медленно. Если в тундре по мху или ягелю проехала машина, то десятилетиями там этот мох расти не будет. В этом плане природа очень уязвима, поэтому одна нечаянная катастрофа, вроде той, что произошла в Мексиканском заливе – и всей Арктике придет конец. Пока там ничего нет или только-только начинается, возможно, какие-то серьезные проекты и планы можно строить. Но когда дело дойдет до реализации, боюсь, что ничего не получится. Наконец, у нас в стране населения, ресурсов мало для освоения этих очень удаленных регионов. Там нет разветвленной сети дорог в этих направлениях, там надо сначала строить эти дороги, связь прокладывать, дорожную сеть, а потом уже заниматься промышленным освоением Арктики. А пока этого нет, не знаю, насколько хорошо и интересно вести освоение вахтовым способом. Есть и другие причины». (Владимир Александрович Раков, доктор биологических наук, гл. научный сотрудник лаборатории морской экотоксикологии, Приморье)
Как видно из приведенных цитат, даже отрицательно ответившие на первый вопрос анкеты, не исключают, что в перспективе при определенных условиях развитие потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа может стать драйвером развития удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности.
2. Освоение Арктического шельфа и развитие Северного морского пути
На вопрос «Поможет ли освоение арктических нефтегазовых запасов развитию Северного морского пути как перспективного, стабильного и высокоприбыльного транспортного ресурса России?» еще большее число экспертов – 82% ответило положительно, а лишь 2% отрицательно. Все ответившие отрицательно – журналисты. 16% затруднилось с ответом. Данные результаты представлены в Таблице 4.
Таблица 4.
| Вопрос 2 | Кол-во в % |
| Да | 82 |
| Нет | 2 |
| Затрудняюсь ответить | 16 |
Большинством опрошенных экспертов Северный морской путь рассматривается как перспективный и высоко прибыльный транспортный коридор для транспортировки углеводородного сырья, добытого с арктического шельфа:
«СМП давно пора реанимировать, и в нынешних экономических условиях разве что арктические проекты способны его возродить» (Вячеслав Иванович Стариков, зам. директора филиала ФГУП ВГТРК «ГТРК «Поморье»).
«СМП сегодня развивается, поскольку есть перспектива освоения арктического шельфа. Без такой перспективы СМП не имел бы глобального значения для транзитного судоходства, для международной перевозки грузов. Основной драйвер развития СМП – это как раз перспектива нефтегазовых проектов, вывоза ресурсов из Арктики» (Сергей Александрович Балмасов, Мурманская область, руководитель информационного офиса Севморпути).
«Чтобы СМП в полной мере заработал, требуется развитие береговой инфраструктуры, дополнительных конкурентных преимуществ, которые надо прорабатывать. Пока СМП не рассматривается как альтернатива Суэцкому каналу. Заложены ледоколы и электровозы, которые будут задействованы в контейнерной перевозке грузов. Есть потребность в контейнерной линии до Петропавловска-Камчатского. По цене это экономически целесообразно» (Дмитрий Алексеевич Соснин, и.о. министра транспорта Мурманской области).
«Снабжение нефтегазовых добывающих платформ, освоение ресурсов повлечет развитие СМП как транспортной магистрали» (Илья Игоревич Иванкин, директор Института нефти и газа, кандидат технических наук Северного (Арктического) федерального университета им. М.В. Ломоносова).
«[Шельфовые] проекты, которые позволяли бы действовать в режиме отработки технологий, безусловно, должны быть и должны осуществляться за счет федерального бюджета… Начиная с геологоразведки, сейсморазведки, разведочного бурения, технологии строительства судов… технологии обеспечения работы портового хозяйства в новых условиях, гидрография, гидрология, – все это должно развиваться, невзирая на то, что затраты не являются окупаемым, для того, чтобы отрабатывать технологии» (Вадим Геннадьевич Трескин, Архангельская область, политолог, эксперт Поморского центра публичной политики, руководитель Поморского центра социально-политических исследований «Стига»).
«Необходимость освоения арктических нефтегазовых запасов повлечет за собой развитие ледокольного флота и транспортных судов ледового плавания, служб обеспечения навигации и ледовой разведки, создание новых рабочих мест и т.д. и т.п.» (Сергей Юрьевич Голиков, зам. директора по науке Инженерной школы ДВФУ, доктор тех. наук, профессор).
Что касается отрицательных ответов на данный вопрос, то приведем здесь единственную представленную аргументацию:
«Если брать Северный морской путь, то, по-моему, решение по возврату к этому проекту запоздало. Был прекрасный проект в свое время, принес стране гигантский экономический и политический эффект, одна из опор, позволивших занять лидерские позиции, но сейчас, как мне представляется, гигантские суммы уже брошены и даже уже использованы, в частности — в округе… Вот мне кажется, мы все делаем с расчетом на старое, с расчетом, что это все потом будет подхвачено некими заинтересованными западными странами. Сейчас, дескать, действительно есть проблемы из-за политической ситуации, но потом заказчики появятся в гигантских количествах. Мне это кажется проблемным, если сравнивать количество затрат и реальный результат. Мне кажется, это несколько запоздалое решение, решение, которое, скорее всего, на мой взгляд, не оправдает расходов быстро, а если будет оправдывать, то очень долго. И в этом проблема, потому что к тому времени уже пройдут, по крайней мере, десятилетия, пока технологии подтянутся. Что касается перевалки грузов по Северному морскому пути, морскими контейнерами, то, на мой взгляд, было бы правильнее и полезнее использовать наши сухопутные возможности, развивать железную дорогу, параллельно – автодорогу» (Владимир Иванович Романенко, ЯНАО, экс-директор ТК «Студия «Факт»).
3. Работы по освоению месторождений нефти и газа на арктическом шельфе и неблагоприятная конъюнктура на мировом рынке
На вопрос «Целесообразно ли в настоящее время останавливать успешно начатые работы по освоению месторождений нефти и газа на арктическом шельфе России в надежде на то, что к ним удастся вернуться, когда конъюнктура на мировом рынке углеводородов станет более благоприятной?» большинство (57%) ответило отрицательно. Однако 16% считает, что эти работы надо приостановить, чтобы вернуться при благоприятной конъюнктуре рынка углеводородов. 27% затруднилось с ответом. См. Таблицу 5.
Таблица 5.
| Вопрос 3 | Кол-во в % |
| Останавливать | 16 |
| Продолжать | 57 |
| Затрудняюсь ответить | 27 |
Аргументация экспертов, высказавшихся за продолжение работ: низкие цены на углеводороды продержатся недолго, тогда как проект является масштабным и долгосрочным; чтобы успеть к периоду восстановления высоких цен, работы нужно не сокращать, а расширять и ускорять. Данный аргумент сопровождается, во-первых, ссылкой на то, что другие страны не сокращают своей активности в этой сфере, во-вторых, мнением, что консервация обошлась бы дороже, чем продолжение работ, и, в третьих, утверждением, что вложения в шельф представляют собой инвестиции в развитие регионов.
«Если финансовые возможности [бизнеса, госкомпаний] позволяют не сворачивать более рентабельные проекты [на шельфе], то не надо останавливать стратегические проекты. Все циклично в этом мире, и рыночные обстоятельства позволят им достичь высокой рентабельности в будущем. Надо сосредоточиться на тех проектах, которые в будущем принесут выгоду» (Сергей Анатольевич Агарков, ректор Мурманского государственного технического университета)
«Ресурсная база Арктики в условиях российского Севера должна быть рассчитана на потребности не послезавтрашнего, а завтрашнего дня. Государственные интересы должны превалировать над коммерческими. Наше государство арктическое, и не должно ориентироваться только на текущую конъюнктуру» (Михаил Геннадьевич Васильев, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края).
«Легкая нефть в России и мире заканчивается, сланцевая революция в США захлебнулась. Россия будет обязана вернуться к своим начатым месторождениям, в том числе в Арктике… Пусть нефть на шельфе будет дорогая, но с проработанными логистическими цепочками и транспортировкой, что, в конечном счете, удешевит ее уже на рынке» (Валерий Хольмович Вэнго, зам. председателя комитета по делам Севера и коренных малочисленных народов ЗС Красноярского края).
«Сейчас РФ несёт дополнительные затраты на освоение шельфа Арктики, но они окупятся в не слишком отдалённом будущем. ЗДЕСЬ Уместно упомянуть о том, что экспорт углеводородов – это только одна статья дохода российской экономики… Из природных углеводородов изготавливается несколько тысяч наименований продукции – лекарства, пластмассы, ткани, стройматериалы… без которых невозможно экономическое развитие РФ» (Сергей Юрьевич Голиков, зам. директора по науке Инженерной школы ДВФУ, доктор тех. наук, профессор).
«Наши соседи не спят – вкладывают в шельф деньги. Кто отстает, тот потом многократно наращивает темп. Причины понятны: шельф освобождается ото льдов, таяние ледников продолжается, водное пространство открывается. При этом истощаются запасы полезных ископаемых на ранее исследованных территориях и добыча на шельфе становится более рентабельной. Если отстанем сейчас, под давлением временных трудностей, потом никогда не догоним» (Алексей Геннадьевич Иванов, руководитель секретариата заместителя Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.А. Штырова).
«Во-первых, если это [сворачивание арктических проектов] произойдет, мы можем утратить начавший развиваться промышленный, производственный потенциал. Бизнес, который туда приходит, начнет ориентироваться на какие-то другие проекты. Во-вторых, мировые рынки нефтегазовых ресурсов оказывают друг на друга сильное конкурентное давление, и если мы в эту конкурентную область не будем входить, может быть, даже на пределе рентабельности, то… мы просто будем вытеснены. И когда потребность в наших ресурсах возникнет вновь – а она неминуемо возникнет – мы будем уже находиться в состоянии стагнации и значительно отстанем от мировой нефтегазовой индустрии. Ни в коем случае нельзя эти проекты сворачивать; нужно максимально на них сосредоточиться и продолжать те работы, которые были начаты» (Сергей Валентинович Марков, Архангельск, директор Института комплексной безопасности Северного (Арктического) федерального университета им. М.В. Ломоносова).
«И в период низких цен – 8-11 долларов за баррель (1998 год) – инвестиционные проекты не останавливались. Сейчас нефть стоит гораздо дороже и даже с учетом выросшей себестоимости, которая для российских компаний составляет 20-30 долларов, целесообразно заниматься прорывными технологиями, а не складывать деньги в кубышку и ждать когда они закончатся» (Дмитрий Николаевич Медовский, эксперт по ТЭК и региональной политике ЯНАО).
«Сроки развития арктической шельфовой нефтедобычи сопоставимы со сроками смены конъюнктуры. Развитие шельфа должно быть опережающим. Нужно не отслеживать события на рынке нефти, а опережать их» (Юрий Николаевич Москвич, заместитель первого проректора по науке Красноярского педагогического университета).
«Арктические проекты очень капиталоемкие. Они влияют на промышленность, а развитие промышленности очень важно… Остановить работающие проекты невозможно, так как там вложены огромные деньги… Как говорили в советское время, разоружение стоит дороже вооружения» (Виктор Степанович Селин, Мурманская область, руководитель отдела Института экономических проблем Севера).
«При любой [экономической] ситуации надо продолжать [развивать арктические проекты]. Недостроенное и брошенное через 1-3 года будет разрушаться. Можно снизить темпы, использовать время для подготовки кадров для работы в арктических широтах, рабочих профессий» (Сергей Николаевич Харючи, председатель Законодательного собрания Ямало-Ненецкого автономного округа).
« [Остановка арктических проектов нецелесообразна]. Несмотря ни на какую конъюнктуру. В середине прошлого века развивались космические программы, и никто не заботился о прибыли… Добыча углеводородов на шельфе арктических морей по технологиям – тот же космос, и если сейчас не развивать и не совершенствовать технологии, то когда придет время и изменится конъюнктура цен на углеводороды, будет уже поздно. Поэтому ни в коем случае нельзя останавливать существующие проекты, нужно работать над внедрением и развитием технологий» (Богдан Владимирович Хмельницкий, ведущий специалист ООО «Газпромдобычашельф», Мурманск).
« [Остановка арктических проектов нецелесообразна]. В свое время остановили те же сталинские стройки. Мы теперь смотрим облизываясь – как хорошо было бы, если бы они были доведены до конца! Мы понимаем, что жить нужно дальше и что эти вещи нужно обязательно развивать. Изменятся цены, изменится рынок. Но есть какие-то основополагающие вещи, которые всегда, по крайней мере, в ближайшие десятилетия, будут работать» (Николай Васильевич Шандагулов, ЯНАО, директор Центра развития интернет-коммуникаций, главный редактор ресурса «Север-Пресс»).
«Практика показывает, что все, что останавливается, останавливается навсегда. Так, в Воркуте построили тридцать третью шахту, приостановили – шахта затоплена, никто не начнет заново делать. Поэтому делать – нужно … Во-первых, консервация это процесс сам по себе более дорогой чем эксплуатация, а во-вторых, это можно потерять» (Игорь Леонидович Шпектор, Республика Коми, президент Союза городов Заполярья и Крайнего Севера (бывш. мэр Воркуты).
«Останавливать [развитие арктических нефтегазовых проектов на арктическом шельфе] нецелесообразно. Это повлечет торможение развития науки и отставание в технологиях… Наука и технологии не могут развиваться без такого приоритетного направления, как Арктика» (Сергей Владимирович Верховец, проректор по науке и международному сотрудничеству Сибирского федерального университета).
Сравнительно высокая доля ответивших утвердительно на этот вопрос свидетельствует о серьезности восприятия экспертным сообществом влияния экономического кризиса на российскую экономику. Основной аргумент: в сложившихся в настоящее время экономических условиях следует сосредоточиться на проектах, которые способны принести отдачу в краткосрочной перспективе. Значительная часть экспертов, ответивших так на данный вопрос, – представители НКО и коренных малочисленных народов, в наибольшей мере подверженных рискам в связи с добычей нефти и газа на шельфе.
«Разведочные работы нужно продолжать, ну а что-то более серьезное очевидным образом не следует делать, потому что деньги не окупятся даже в этом столетии. Тем более что мы сейчас столкнулись с тем, что добыча и транспортировка нефти и газа в Арктике представляют собой колоссальные затраты… Судьба этого проекта такая же, как у заржавевший железной дороги, которая лежит в высоких широтах» (Леонид Александрович Зильбер, председатель Еврейской национально-культурной автономии Республики Коми).
«В условиях обостряющейся международной изоляции и падения цен на углеводороды следует законсервировать работы на арктическом шельфе в пользу континентальных инфраструктурных проектов, так как у нас нет дефицита добычи углеводородов для внутреннего рынка» (Кирилл Витальевич Дюндик, гуманитарный технолог, Красноярск).
«Я не считаю, что у нас есть что-то на арктическом шельфе, у нас пока только одна платформа. Не думаю, что это какой-то сверхуспешный проект, да и 300 тыс. тонн в год, которые они там нарабатывают, разве можно вообще назвать добычей! Огромные претензии – и технологические, и экологические, и к самой платформе, и к разработчику. Я считаю, что это надо отложить, так как Арктика на данный момент просто нерентабельна» (Анна Валерьевна Киреева, координатор информационной работы экологической организации, Мурманская область).
«Вопрос очевидный. Маловероятно, что затраты на освоение шельфа быстро окупятся. Но те проекты, которые есть, нельзя замораживать, впоследствии такое замораживание обойдется дороже. Стоило бы не затевать новые проекты, а ограничиться разведкой и первичной подготовкой. Цены вернутся к приемлемому уровню, но это будет не сегодня. Затраты на разработку были бы возможны, если бы сейчас были тучные годы. В настоящее время необходима экономия и повышение эффективности затрат. Насколько компании, в первую очередь Роснефть, готовы за счет собственных средств продолжать проекты? Хорошо, если они смогут продолжать» (Игорь Александрович Лебедев, учредитель Мурманского центра экономических и политических исследований).
«Поскольку я представитель охранной организации, скажу так: стоит приостановить работы не только до улучшения ситуации на рынке, но и до появления более щадящих технологий добычи. К сожалению, некоторые вопросы, например, сбор нефти в условиях ледовой обстановки, до сих пор ещё не решены» (Виктор Николаевич Петров, председатель Совета Кольского центра охраны дикой природы).
«C началом освоения шельфа я в который раз убеждаюсь, что кризис идет на пользу природе, а не промышленному развитию. Поясню. Как показала авария в Мексиканском заливе, даже страны, которые обладают опытом добычи нефти на шельфе, применяют технологии, недостаточно безопасные с экологической точки зрения. Они недостаточно отработаны и тем более опасны в условиях Севера, среди возможных ледовых полей. Я считаю, что сейчас возможна остановка или приостановка добычи, скажем, в Баренцевом море и т.д. Это будет способствовать развитию научных исследований, разработке новых, более устойчивых, экологичных технологий, которые позволят гарантировать экологическую безопасность добычи на шельфе» (Вячеслав Иванович Шадрин, первый вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Якутия).
«Я думаю, что нет смысла сильно вкладываться в арктические проекты, поскольку у нас еще не освоены проекты, которые имеются на южных морских шельфах. Речь идет о Сахалинском шельфе, Северо-восточном шельфе Сахалина, где нашему институту и мне приходится работать. Есть также северо-восточная часть Охотского моря, прилегающая к Камчатке, там тоже большое нефтегазовое месторождение, проявление в Беринговом море. Не обязательно глубоко идти в Арктику. Наконец, ресурсы есть еще у наших соседей. Те же вьетнамцы, китайцы, у них на шельфе довольно много нефтегазовых месторождений, и я не знаю, для кого нужно будет добывать этот газ, если потребители обеспечат и себя, и возможности своих соседей нефтеуглеводородным сырьем. Тем более что надо тянуть тысячи километров труб по вечной мерзлоте, а это очень дорогое удовольствие. И не совсем целесообразно возить сжиженный газ, я тоже думаю, что это дорого. Нужно строить на севере большие электростанции, чтобы его сжижать, и стоит ли овчинка выделки, мне не совсем понятно» (Владимир Александрович Раков, доктор биологических наук, гл. научный сотрудник лаборатории морской экотоксикологии, Приморье).
«На все вопросы анкеты экспертов, в том числе этот, могу ответить словами бывшего председателя Правительства РФ Евгения Примакова, считающего, что России целесообразно сделать паузу в освоении арктического шельфа, поскольку сейчас оно нерентабельно из-за низких цен на нефть (от 13 января 2015 г. «Меркурий клуб»)» (Анатолий Игнатьевич Чомчоев, старший специалист отдела региональных экономических и социальных исследований Якутского научного центра Сибирского отделения РАН).
- Баланс интересов
Реализация арктических проектов социально ответственных компаний и их баланс интересов с органами исполнительной власти и коренными малочисленными народами в управлении охраной окружающей среды.
На вопрос «Может ли реализация арктических проектов российских социально ответственных компаний обеспечить баланс интересов органов исполнительной власти, ресурсодобывающих компаний и коренных малочисленных народов в управлении охраной окружающей среды?» более половины экспертов ответили утвердительно (56%), не согласны с ними лишь 18%, а 26 % затруднились ответить. Результаты представлены в Таблице 6.
Таблица 6.
| Вопрос 4 | Кол-во в % |
| Да | 56 |
| Нет | 18 |
| Затрудняюсь ответить | 26 |
Лейтмотив положительных ответов: крупный бизнес, мотивированный будущими прибылями, заинтересован в сохранении своей активности в Арктике и поэтому рачительно относится к сохранению биоразнообразия арктической природы, помогая местным властям и коренным народам в ее устойчивом использовании.
«Безусловно, развитие добычи углеводородов в Арктике – условие закрепления здесь влияния бизнеса, государства и массы специалистов для обслуживания этих крупнейших проектов. Думаю, нам пора привыкнуть к тому, что в Арктику надо приходить с тем, чтобы развивать весь спектр направлений, а не для того, чтобы прибежать, схватить плохо лежащие ресурсы и убежать. В Арктику надо приходить всерьез и надолго, укреплять инфраструктуру, протяженную границу. Это вопрос нашей энергетической и национальной безопасности» (Евгения Борисовна Бухарова, директор Института экономики СФУ).
«Мы, как страна, имеющая наибольшую протяженность арктических и северных границ, должны понимать, что развитие добычи углеводородов в Арктике – наша перспектива и наше будущее. Надо понять, какие там запасы, каков уровень и качество продукта, который мы должны извлечь с наименьшими издержками с учетом инновационного развития. Это ресурсная база завтрашнего дня» (Михаил Геннадьевич Васильев, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края).
«Арктическая зона богата не только нефтью и газом. Есть примеры и Кольского полуострова, и Норильска, где несколько другие ресурсы. Мы приближаемся к тому же полярному Уралу, где очень много всевозможных месторождений, в частности, золота. Мы создаем принципиально другие транспортные пути, в том числе по Арктике, межконтинентальные. Все это оправдано и должно работать, приносить пользу» (Николай Васильевич Шандагулов, ЯНАО, директор Центра развития интернет-коммуникаций, главный редактор ресурса «Север-Пресс»).
«Учитывая огромный потенциал Арктики и ее российского сегмента, добывающие компании проявляют к нему неподдельный интерес. Но и местные власти и коренные малочисленные народы понимают, что это сулит им большие прибыли и возможность осуществления социально-экономических планов. Есть немало примеров того, как компании, работающие на шельфе, оказывают помощь в развитии регионов Дальнего Востока (структуры Газпрома электрифицировали Камчатку, помогли поселкам на берегу Охотского моря, занимаются благотворительностью, помогают в спортивной работе). То же на Сахалине» (Искандер Ибрагимович Хакимов, главный редактор ИА «Полуостров Камчатка», главный редактор газеты «Единая Россия – Камчатка»).
Респонденты, ответившие на данный вопрос отрицательно, представляют регионы, где пришедшие на территорию крупные добывающие компании не представили социальных программ, ведущих к балансу их интересов с интересами местных властей и коренных малочисленных народов.
«Сколько я работаю [в регионе], коренные народы от развития компаниями своих проектов никогда ничего не получали. Вообще ничего не получают. Даже пример с ВСТО, который провели: коренные народы получили по миллиону в лучшем случае. Одноразовая подачка. Ничего хорошего я не вижу: чем коренные народы [теперь] будут заниматься, как будут питаться… тем более там еще и радиационный фон повышенный. Северные леса у нас заражены отходами с никелевого металлургического завода… Там существует огромное поголовье оленей. Они под угрозой вымирания. Так что никакого баланса, и как его достичь, я не вижу» (Любовь Прокопьевна Егорова, сопредседатель Общественного экологического центра Республики Саха).
«Проблема КМН отдельная, надо разобраться с их ролью, почему выводим в особую категорию и делаем национальностями. Может, образ жизни поморов и русских, якутских старожилов – экономика малых народностей? А когда появляются послабления и льготы, тут же появляется куча прилипал. Надо отказаться от позорной практики подачек. КМН – полноценные члены общества, надо втягивать их в экономические процессы, специально адаптированные для них. Детей в интернатах республики надо учить традиционным ремеслам (оленеводству, охоте и рыбалке)» (Алексей Геннадьевич Иванов, руководитель секретариата заместителя Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.А. Штырова).
«Реальных рычагов нет. Население удалено от принятия решений. В тучные годы в этом не было потребности. Люди зарабатывали деньги, и зарплаты росли. Сейчас другая ситуация, людей трудно переориентировать. Нужны мероприятия для местных сообществ, социальные вопросы надо отдавать НКО, а деньги от проектов компаний также передавать НКО на их поддержку» (Галина Алексеевна Князева, председатель Общественной палаты Республики Коми, доктор экономических наук, профессор).
«Если бы их интересы были с этим связаны! Их (компаний) задача заработать здесь деньги и уехать куда-нибудь подальше. Если бы они стали коренными жителями севера, как говорится, там же рождались и там же умирали. Но такого нет и вряд ли будет, потому что сами народности Дальнего Востока освоить нефтегазовые месторождения вряд ли смогут. А приезжие люди, которые будут туда приезжать, они точно так же будут оттуда выезжать, поэтому такой баланс вряд ли сложится, тем более что ресурсы – они не вечные и когда-нибудь закончатся. Это показывает опыт. У нас же был Баку, на Волге – Волго-Уральская нефтегазоносная область, я учился там. Второе Баку, так называемое, где оно? Нету! Ресурсы исчерпались, все бросили, уехали, прекратилась любая деятельность. И тут точно так же будет через 10-30 лет» (Владимир Александрович Раков, доктор биологических наук, гл. научный сотрудник лаборатории морской экотоксикологии, Приморье).
5. Шельфовые проекты – энергетическая безопасность России
Сохранение и развитие шельфовых арктических проектов как надёжное обеспечение энергетической безопасности России на перспективу
На вопрос «Считаете ли Вы, что сохранение и развитие шельфовых арктических проектов – это надёжное обеспечение на перспективу энергетической безопасности России?» утвердительно ответило абсолютное большинство опрошенных – 74%, лишь 9% ответили отрицательно и 17% затруднились дать ответ. См. Таблицу 7.
Таблица 7.
| Вопрос 5 | Кол-во в % |
| Да | 74 |
| Нет | 9 |
| Затрудняюсь ответить | 17 |
Основной рефрен ответов на этот вопрос: сохранение и развитие арктической нефтедобычи – основа энергетической безопасности России, а при той роли, которую играет энергетика в российской экономике, она (нефтедобыча в Арктике) становится важнейшим фактором национальной безопасности страны. Характерные экспертные оценки:
«Чтобы обеспечить тот же уровень добычи на ближайшую перспективу, чтобы увеличить не только свою долю, но и экспортную долю добычи, необходимо вводить новые месторождения. Нужно разрабатывать новые месторождения и делать это быстрее: есть конкуренция. Арктическая кладовая на сегодня – один из лакомых кусков, есть претенденты, поэтому нам нужно сюда вкладываться» (Сергей Александрович Балмасов, руководитель информационного офиса Севморпути, Мурманская область).
«Месторождения в континентальной части вырабатываются, основные запасы нефти и газа сосредоточены на арктическом шельфе, тем более что именно в его российское части их больше всего» (Юрий Тимофеевич Банько, начальник организационного отдела Совета депутатов ЗАТО г. Североморска).
«Предварительная разведка [на этой территории] еще ведется, но уже понятно, что сосредоточенные там запасы настолько значительны, что позволят на десятки лет вперед не только обеспечить продукцией внутренний рынок, но также продавать сырье за рубеж» (Максим Андреевич Белов, депутат Мурманского городского совета, координатор РО ЛДПР).
«Арктика для России — территория особого типа освоения, которая сегодня играет стратегическую роль с точки зрения не только национальной безопасности, но и экономики. По официальным данным, при доле населения, проживающего в арктической зоне страны, менее 1%, здесь производится 11% национального дохода страны и формируется 22% всего российского экспорта… В Арктике находятся древние нефти, на них надо строить нефтехимию. Через 5-10 лет мы достигнем требуемых объемов нефтедобычи. За это время можно развить нефтехимическое производство» (Евгения Борисовна Бухарова, директор Института экономики СФУ).
«В условиях истощения месторождений нефти в Западной Сибири расширение круга осваиваемых месторождений (в недавнем прошлом месторождения шельфа о. Сахалин, в ближайшем будущем –месторождения Арктики), является залогом укрепления энергетической безопасности России, особенно в чрезвычайных ситуациях… К тому же шельф Арктики по сравнению с шельфом о. Сахалин более защищён и труднодоступен в военно-тактическом отношении» (Сергей Юрьевич Голиков, зам. директора по науке Инженерной школы ДВФУ, доктор тех. наук, профессор).
« [России нужно] укреплять все позиции – и на шельфе и в арктической зоне… Это вопрос государственной безопасности. Безусловно, даже в сложных кризисных явлениях это направление нужно укреплять» (Туйара Олеговна Едисеева, член Правления Вольного экономического общества России, секретарь Якутского республиканского отделения ВЭО, советник президента РС (Я) по науке и молодежной политике).
«Ради будущей безопасности целесообразно продолжать разведку и вести работу по обеспечению новых сырьевых ресурсов» (Игорь Леонидович Шпектор, Республика Коми, президент Союза городов Заполярья и Крайнего Севера (бывш. мэр Воркуты).
«Если мы по каким-то внешнеполитическим условиям уйдем из мировой экономической системы, мирового товарооборота, то мы просто будем обеспечивать собственное население, собственную экономику энергоресурсами и сырьем для нефтехимической отрасли. Сегодня нефть – это основа всего экономического роста, всей нашей жизни» (Сергей Валентинович Марков, Архангельск, директор Института комплексной безопасности Северного (Арктического) федерального университета им. М.В. Ломоносова).
«Для этого [становления в регионах центров экономического роста, местной промышленности в результате освоения арктического шельфа] есть два стратегических основания. Первое – национальная безопасность. Второе – экономическая значимость для страны. Эти основания взаимосвязаны. Без выделения средств этим сферам, без энергетических ресурсов Арктики мы не можем поддерживать ни коренные малочисленные народы, ни тех, кто работает в районах Арктики и Дальнего Востока. К тому же это задел для будущего развития. Это обязательное условие» (Сергей Маратович Смирнов, начальник Научно-образовательного центра морских международных исследований).
«Этот ресурс [арктический шельф], помогает нам балансировать на мировом политическом поле, это наш серьезный козырь, который позволяет конкурировать с другими государствами. Кроме того, это одна из основ нашей экономики. Безусловно, его надо разрабатывать и в дальнейшем» (Александр Борисович Шаракалов, ЯНАО, руководитель окружного комитета «ЕР»).
«Сейчас закон позволяет промышленникам приступать к разработке недр без согласия муниципальных образований. Без принятия решений на федеральном уровне от промышленников останутся экологические проблемы. В 2031 году заканчивается разработка нерюнгринского угольного разреза, город будет заброшен, а село эвенков останется на загрязнённой территории. Среди компаний, которые работают в Якутии, на долю социально ответственного бизнеса приходится очень маленький процент. Без политической воли региональных и федеральных властей никакой социальной ответственности не будет. Для бизнеса необходимо сформулировать четкие правила игры» (Константин Васильевич Роббек, уполномоченный Республики Саха Якутия по правам коренных малочисленных народов Севера).
Ответившие отрицательно на последний вопрос анкеты, как правило, не рассматривают потенциал углеводородов на арктическом шельфе как стратегический для энергетической безопасности России, а в основном полагаются на материковую нефтегазодобычу или видят в разработке шельфа Арктики политическую подоплеку.
«Это связано не с энергетической безопасностью, нефти и газа у нас хватает. Это вопрос политический: застолбить Арктику за собой. Можно говорить скорее о геополитической безопасности» (Константин Васильевич Роббек, уполномоченный Республики Саха Якутия по правам коренных малочисленных народов Севера).
«Нет, энергетическая безопасность России может быть обеспечена без шельфовых проектов. Но развитие науки и технологий не может успешно осуществляться быть без такого приоритетного направления, как Арктика» (Сергей Владимирович Верховец, проректор по науке и международному сотрудничеству Сибирского федерального университета)
«Нет, конечно, у нас есть возможности для использования так называемых альтернативных источников (хотя альтернативными я их не считаю, многие страны за счет этого получают большое количество электроэнергии и вообще энергии). Та же гидроэнергетика есть у нас: разве больше негде строить ГЭС? Они строились, и как-то у нас на них обращают мало внимания. Я уже не говорю про ветряную электроэнергию, которая у нас так и не развивается, хотя во многих странах – возьмите ту же Данию, Голландию – там сплошь ветряки кругом стоят. Солнечная энергия, подземное тепло, приливо-отливные станции – у нас ничего этого не делается. В Китае, который по соседству с Владивостоком, множество установок для получения энергии за счет биоэнергетики. На Дальнем Востоке, я уже не говорю о Севере, практически ничего не делается в этом плане» (Владимир Александрович Раков, доктор биологических наук, гл. научный сотрудник лаборатории морской экотоксикологии, Приморье).
«Российская Арктика точно нет, потому что в России имеется огромное количество месторождений с более благоприятными климатическими условиями, их разработка не требует таких дорогущих технологий безопасности. Арктика – это то, чем мы хотим обладать, может быть, предмет национальной гордости, но по тем запасам, которые там есть и по тому сколько надо туда вложить, она вообще не имеет большого смысла. Она плохо изучена, данные по запасам очень разнятся: от очень больших до очень маленьких» (Анна Валерьевна Киреева, координатор информационной работы экологической организации, Мурманская область).
«Именно шельфовых нет. Как раз в силу их рискованности, в силу высокой себестоимости этих проектов, в силу того, что потери от возможных экологических катастроф могут с лихвой превысить все, что мы можем получить от этих проектов» (Вадим Григорьевич Краснопольский, координатор проектов по нефти и газу Баренцевоморского отделения WWF России).
IV. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ
Опрос показал, что экспертное сообщество считает проекты освоения арктического шельфа инвестициями в ускоренное научно-техническое развитие российских регионов, локомотивом их развития. Даже отрицательно ответившие на первый вопрос анкеты эксперты не исключают, что в перспективе, при определенных условиях развитие потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа может стать драйвером развития удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности.
Большинством опрошенных экспертов Северный морской путь рассматривается как перспективный и высокоприбыльный транспортный коридор для транспортировки углеводородного сырья, добытого с арктического шельфа.
Большинство опрошенных считает, что арктические шельфовые проекты следует не сворачивать, а сохранять и по возможности расширять. Тогда в случае наступления более благоприятных макроэкономических условий восстановление и дальнейшее развитие арктических проектов потребует менее значительного расхода средств и времени. Поэтому вложения в арктические проекты сегодня – это инвестиции, обещающие в будущем значительную и устойчивую прибыль.
Однако достаточно высокий процент ответивших утвердительно на вопрос о том, что проекты по арктической добыче углеводородов на шельфе надо останавливать, свидетельствует о серьезности восприятия экспертным сообществом влияния экономического кризиса на российскую экономику. Большинство экспертов, ответивших таким образом на данный вопрос, –представители НКО и коренных малочисленных народов, в наибольшей мере подверженных рискам в связи с добычей нефти и газа на шельфе.
По мнению опрошенных, крупный бизнес, мотивированный будущими прибылями, заинтересован в сохранении своей активности в Арктике и поэтому он рачительно относится к сохранению биоразнообразия арктической природы, помогает местным властям и коренным народам в ее устойчивом использовании. Отрицательно ответившие на данный вопрос эксперты представляют регионы, где пришедшие на территорию крупные добывающие компании не представили общественности социальных программ, ведущих к балансу их интересов с интересами местных властей и коренных малочисленных народов.
Подавляющее большинство опрошенных выразило мнение, что сохранение и развитие арктической нефтедобычи – основа энергетической безопасности России, а при той роли, которую играет энергетика в российской экономике, нефтедобыча в Арктике становится важным фактором национальной безопасности страны. Ответившие отрицательно на этот вопрос анкеты, как правило, не считают потенциал углеводородов на арктическом шельфе частью стратегии энергетической безопасности России, полагаясь преимущественно на материковую нефтегазодобычу, или видят в разработке шельфа Арктики политическую подоплеку.
V. ПРИЛОЖЕНИЕ. ИНСТРУМЕНТАРИЙ ИССЛЕДОВАНИЯ
ГАЙД ТЕЛЕФОННОГО ИНТЕРВЬЮ
Я представляю Институт региональных проблем, одним из направлений деятельности которого является изучение роли арктической нефтегазодобычи в развитии регионов России.
Недавно на эту тему был выпущен доклад, презентованный в ИА «Интерфакс».
Сейчас институт готовит новый продукт, цель которого выяснить у региональных экспертов, включая редакторов СМИ, как отразится кризис и возможная остановка развития нефтегазодобычи на жизни регионов.
Сообщите, желаете ли Вы, чтобы Ваше имя было упомянуто в отчете (если да, уточните ФИО и должность). В опросе также можно принять участие анонимно.
Более подробно с деятельностью института можно ознакомиться на сайте http://irpr.ru/.
ВОПРОСЫ К АНКЕТЕ ЭКСПЕРТОВ
1. Станет ли развитие огромного потенциала минерально-сырьевой базы арктического шельфа драйвером развития удалённых и малодоступных регионов страны и местной промышленности? И может ли развитие такой базы стать фундаментом для формирования в Вашем регионе центра экономического роста на инновационной основе? (Если да, то почему?)
2. Поможет ли освоение арктических нефтегазовых запасов развитию Северного морского пути как перспективного, стабильного и высокоприбыльного транспортного ресурса России? (Если да, то почему?)
3. Целесообразно ли в настоящее время останавливать успешно начатые работы по освоению месторождений нефти и газа на арктическом шельфе России в надежде на то, что к ним удастся вернуться, когда конъюнктура на мировом рынке углеводородов станет более благоприятной? (Если да, то почему?)
4. Может ли реализация арктических проектов российских социально ответственных компаний обеспечить баланс интересов органов исполнительной власти, ресурсодобывающих компаний и коренных малочисленных народов в управлении охраной окружающей среды? (Если да, то почему?)
5. Считаете ли Вы, что сохранение и развитие шельфовых арктических проектов – это надёжное обеспечение энергетической безопасности России на перспективу? (Если да, то почему?)