Смена вех?

Все больше времени проходит после единого дня голосования, а отставки губернаторов продолжаются, причем в отставку отправлены региональные тяжеловесы, такие как Шанцев, Меркушкин, Абдулатипов, Толоконский и Назаров. Более того, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что Путин «продолжит заниматься региональной проблематикой». Чем же вызван такой бурный процесс обновления региональных кадров?

Масштаб события не позволяет считать происходящее случайностью: вероятность того, что такое количество отставок случайным образом попало на одни и те же дни стремится к нулю. Но если это не случайность, то что?

Самая популярная сегодня версия – это чистка губернаторского корпуса, замена неэффективных губернаторов эффективными. В этой связи даже упоминаются четыре критерия, на основании которых оцениваются губернаторы: состояние социальной сферы и социального самочувствия жителей региона; состояние и динамика развития финансово-экономической сферы; электоральные показатели – рейтинг губернатора; отсутствие межэлитных конфликтов. Такая точка зрения весьма логична. Замена губернаторов на основании оценки результатов работы – это то, что подсказывает здравый смысл, которого мы подсознательно ждем от власти, то для большинства из нас подобное объяснение звучит наиболее убедительно. Но это только на первый взгляд.

Во-первых, даже если эти губернаторы действительно запустили работу в своих регионах, то неужели об этом узнали только сейчас? Ни в одном из этих регионов нет катастрофы. А если нет катастрофического сценария, то это значит, что ситуация меняется медленно. А, следовательно, если там сегодня плохо, то там и месяц и два назад тоже было плохо. Но отставки последовали именно сейчас. Почему? Лишь просчетами губернаторов это объяснить не возможно.

Во-вторых, наиболее известные губернаторы были отправлены в отставку вежливо, с большим почетом: Валерий Шанцев получил орден, а Николай Меркушкин – высокую должность. Вряд ли это награды за развал работы в регионе.

Так что то, что представляется наиболее логичным, на поверку оказывается наименее вероятным. Конечно, какую-то роль ситуация в этих регионах сыграла, но это была не единственная и не главная причина отставок. Но что же тогда происходит?

Отставки, которые мы наблюдаем, – это частные случаи масштабного процесса смены поколений губернаторского корпуса. Кстати, уже второго в истории постсоветской России. В свое время губернаторов-политиков сменяли губернаторы-«крепкие хозяйственники». Самым ярким, но не единственным примером этого процесса была смена Попова на Лужкова во главе Москвы. Сегодня идет замена крепких хозяйственников на новое поколение тех, кого уже назвали «молодыми технократами». Каждое из этих поколений решало свою социальную задачу. Политики разрушали советскую систему, которая коренилась в первую очередь в регионах, а не в столицах. Но, умея разрушать, они в большинстве своем не умели созидать. Их лозунг: «Слово честное – уже есть дело». Поэтому их естественным путем, через выборы сменили «крепкие хозяйственники», которые выполнили свою социальную задачу сохранения и развития (по мере возможности) промышленного производства. Тем самым они спасли не только экономику, но и, отчасти, социальную сферу, так как именно производство дает в России наибольшее количество рабочих мест.

Но это поколение сознательно или нет воспроизводило советскую экономическую модель: государство (региональная власть) как стержень экономики, опора на государственную (региональную) собственность, бизнес – либо вассал, либо противник власти. Это в свою очередь определяло структуру элиты, с немногочисленным жестким и непроницаемым чиновничьим ядром и слабой бизнес-периферией. Если учесть, что весь бизнес вышел из государственной собственности, на первом этапе такая структура была неизбежной. В социальной сфере система фактически воспроизводила традиционный советский патернализм, но в очень ослабленной форме. В политике реализовывалась конфронтационная модель, когда любой чужой воспринимался как враг, а любые компромиссы могли быть только вынужденными.

Эта система имела большой запас прочности, но по мере втягивания страны в рынок она все чаще и чаще конфликтовала с рыночными принципами. Поэтому появилось потребность в замене крепких хозяйственников на новое поколение губернаторов, которых условно называют молодыми технократами.

И, если мы посмотрим на вновь пришедших губернаторов, то мы увидим, что они в большинстве своем очень похожи: люди одной культуры, не имеющие большого опыта региональной работы, зато имеющие опыт федеральной государственной службы, общественной деятельности, парламентской работы или бизнеса, то есть тех самых сфер, где наиболее востребованы именно рыночные методы и подходы.

А как же Александр Усс в Красноярске? Ему 63 года, он региональный чиновник и депутат. Или Владимир Васильев в Дагестане? 68-летний генерал МВД, федеральный политик. Или недавно назначенный и.о. губернатора Омской области депутат «справедливоросс» Александр Бурков, который незначительно моложе своего предшественника? Для исключения из правила слишком много случаев, так что может сложиться ощущение, что наша гипотеза не выдерживает критики. Но это только кажется. Смена поколений в политике – это не смена возрастов, это смена стилей и подходов, а такая смена во всех трех упомянутых случаях как раз произошла.

Рассмотрим подробнее. Усс – региональный политик и чиновник с многолетним стажем. Стаж его столь велик, что он застал и конец правления губернатора-политика Валерия Зубова, и расцвет Александра Лебедя, так что он точно не из поколения крепких хозяйственников. Это, во-первых. Во-вторых, Усс не только политик и чиновник, но ещё и профессор, доктор наук, причем работавший не только в Красноярске, но и за рубежом. Стиль мышления такого человека скорее всего далек от логики крепкого хозяйственника. И, наконец, в-третьих, Усс – местный, а его предшественник – варяг, и, уже поэтому, кадровая чистка в администрации неизбежна. Так что Усс и смену кадров проведет, и смену стиля, то есть сделает то, что должен был сделать молодой технократ. Но так как классический молодой технократ в таком регионе как Красноярский край просто не выживет, то оказался востребованным человек, который может и выжить, и исполнить.

Владимир Васильев не молодой и не технократ, а уже в возрасте и генерал. Но, по сути, он выполняет те же функции, что и молодые технократы в других регионах. Но в Дагестане молодые технократы сегодня имеют шанс добиться успеха ещё меньше, чем в Красноярском крае. Генерал же с широкими федеральными связями, отец которого был «восточным» человеком, но при этом он не связан не с одним из дагестанских кланов, имеет серьезные шансы на успех в Дагестане. Как человек, равноудаленный от всех кланов, он уже самим своим появлением ломает принципы и подходы дагестанской политики. (У Абдулатипова, как у местного, такой возможности не было).

Так что назначение Александра Усса и Владимира Васильева – это не отказ от принципа смены поколений, а его творческое применение.

Что же касается Александра Буркова, то он совсем не исключение: человек из политики с опытом совершенно иным, чем у крепкого хозяйственника. Он точно будет менять многие подходы. Так что смена поколений налицо.

И если мы примем гипотезу о смене поколений то все, что кажется странным в происходящей перетряске губернаторов, окажется естественным. И, в первую очередь, станет ясно: почему ушли именно эти губернаторы. Ушли не проштрафившиеся или не только проштрафившиеся губернаторы. В первую очередь ушли наиболее известные крупные значимые фигуры из ряда крепких хозяйственников. Отставка Валерия Шанцева, Владимира Толоконского, или Николая Меркушкина это не только административный, но и символический политический акт. Всему губернаторскому корпусу всей страны продемонстрировано, что эпоха крепких хозяйственников заканчивается. И это может быть важнее конкретных отставок.

Кроме того, наш подход позволяет объяснить почему идут отставки, а не переизбрания. При наличии того жесткого ядра региональной элиты, которое сформировали губернаторы второго поколения, они практически гарантировали себе переизбрание. А поэтому сменить их можно только сверху. Отсюда следует, что в регионах, в которые пришли новые губернаторы, им предстоит неизбежная борьба со старым ядром элиты. Причем при нынешнем авторитете президента открытой борьбы с его выдвиженцами никто себе не позволит. А, значит, борьба будет скрытой и, следовательно, более длительной и ожесточенной. И труднее всего, наверное, это будет происходить в Дагестане.

Отсюда вытекают два вывода. Сегодняшняя победа – это первый шаг к окончательной победе. И нынешняя смена поколений губернаторов является частью ещё более широкого процесса смены поколений региональных элит.

Исходя из этого уже легко ответить на два оставшихся вопроса: почему смена губернаторов происходит волнами и почему она идет сейчас, а не после президентских выборов?

Если смена губернаторов – это начало борьбы за регион. Очевидно, что она не может проходить в большинстве регионов одновременно. Возникновение пусть и скрытых конфликтов сразу по всей стране слишком уж тяжелое испытание для экономической и политической системы.

Масштабный процесс смены элит – процесс долгосрочный. И если есть задача быстрее достигнуть результата, то нужно как можно быстрее начать процесс. Что же у нас получается?

Нынешние отставки губернаторов – это частные случаи смены второго поколения «крепких хозяйственников» третьим поколением «администраторов-рыночников». Эта смена поколений необходима для продолжения модернизации страны. Но нужно понимать, что в силу жесткости и малочисленности ядра региональной элиты, процесс смены губернаторских поколений с неизбежностью приведёт к смене поколений региональной элиты. Так что мы находимся в начале больших преобразований. Но поскольку любой масштабный процесс в России может иметь очень разный результат, то неизвестно поздравлять себя с этим или соболезновать. А пока – ждем продолжения!

Дмитрий Журавлев