Дмитрий Журавлев: Министерством образования получены предельно объективные данные об уровне знаний учащихся

Минобрнауки России и Рособрнадзор подводят предварительные итоги Единого государственного экзамена (ЕГЭ), основная волна которого прошла в России с 26 мая по 11 июня. По всеобщему признанию, в этом году ЕГЭ впервые обошелся без серьезных нарушений. Благодаря ужесточению контроля за организацией и проведением экзамена, не было утечек заданий в интернет и массового списывания. Оборотной стороной стала необходимость снижения минимального балла по русскому языку с 36 до 24 и по математике — с 24 до 20. Иначе слишком много выпускников рисковало остаться без школьных аттестатов. О своем видении итогов и перспектив ЕГЭ мы попросили рассказать генерального директора Института региональных проблем Дмитрия Анатольевича Журавлева.

— Дмитрий Анатольевич, что бы вы назвали главным итогом проведения ЕГЭ в этом году?
Во-первых, необходимо, наверно, сразу оговориться, что пока мы оперируем лишь предварительными данными, без учета пересдачи. Вместе с тем, уже сейчас со всей очевидностью проступает основной итог экзаменационной кампании — Министерством образования и науки и Рособрнадзором, пожалуй, впервые за последнее время получены предельно объективные данные об уровне знаний учащихся, выпускающихся из школы. Данные не очень оптимистичные. Серьезное снижение минимального балла по русскому языку и математике прямое тому свидетельство. Но это здравое решение в сложившейся ситуации, позволившее снять угрозу возникновения социальной напряженности.

— При этом высказываются опасения по поводу того, что все эти «двоечники» ринутся в лучшие российские вузы, и там их будут вынуждены принять.
Те, кого вы называете «двоечниками», выпустились с аттестатами, позволяющими им продолжить обучение, но не в вузе, а учреждениях среднего или начального профессионального образования. Минобрнауки однозначно заявило о том, что минимальные баллы ЕГЭ для приема в вузы, определенные Рособрнадзором еще в прошлом году, снижаться не будут. А они выше минимального порога этого года. Кроме того, мы помним, что вузы имеют возможность устанавливать для поступающих свой минимум баллов, превышающий порог, установленный Рособрнадзором.
 

—Очевидно, что практика снижения минимального балла уже по итогам экзамена не может быть постоянной. Чего нам ждать в следующем году?
Органам управления образованием как федерального, так и регионального уровня предстоит большая работа. Проблема, что называется, налицо. Более того, вся статистика у Рособрнадзора на руках с точностью до конкретной школы, конкретного ученика. И в каждом отдельном случае надо досконально разбираться, выяснять, с чем связаны низкие результаты, какие были предпосылки, какие пути решения проблемы могут быть.
Немаловажную роль тут играет региональный аспект, специфика отдельных субъектов. Точных данных по этому году у меня еще нет, но если оперировать цифрами прошлых лет, значительное количество нарушений выявлялось в Северо-Кавказском федеральном округе. Там, к сожалению, сложилась достаточно сложная ситуация. Президент Дагестана Рамазан Абдулатипов назвал ее «образовательным тупиком», и более точного определения, пожалуй, не подберешь. И у учеников, и у родителей, у педагогов, что самое страшное, сформировалось крайне извращенное представление об экзамене. В результате, в ряде регионов мы имеем уже целое поколение граждан Российской Федерации, государственным языком Российской Федерации владеющих весьма и весьма условно.
Переломить ситуацию крайне сложно, но это одна из важнейших и принципиальнейших задач на текущий момент. Потому что речь идет уже не об уровне знаний учеников школ в конкретном субъекте, а о национальной безопасности и единстве страны. Крайне ответственно и серьезно подойдя к организации ЭГЭ в этом году, Рособрнадзор дал недвусмысленный сигнал: «Больше халявы не будет!» Очень надеюсь, что его правильно поняли и услышали.

— Будут ли, по Вашему мнению, приниматься какие-либо оргвыводы по итогам этого ЕГЭ?
В сложившейся ситуации принципиально важно, чтобы все не обернулось банальной кампанейщиной с показательным наказанием «виноватых», после которого все, как правило, возвращается на круги своя.
Результаты сдачи ЕГЭ конкретным выпускником не должны становиться показателем успехов школы, а тем более региона. В этом году результаты экзамена были совершенно справедливо исключены из перечня показателей эффективности российских губернаторов. Сейчас Минобрнауки рекомендует регионам не использовать ЕГЭ для оценки школ, не увязывать с ними премиальные выплаты учителям. И это движение в правильном направлении.
Нам необходимо прийти к пониманию того факта, что единый госэкзамен, как и другие контрольные и мониторинговые мероприятия, реализуемые Министерством образования и науки, — это, в первую очередь, инструменты для оценки того, как развивается наша образовательная система. Инструменты, надо сказать, очень сложные, требующие настройки и калибровки. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах ЕГЭ, мониторинг вузов, мониторинг ФЦПРО, другие мониторинги не должны использоваться для кампанейщины, поиска и наказания «виновного», «крайнего» и так далее. Их данные – основа для разработки или же оперативной корректировки, как в случае с ЕГЭ, государственной политики в сфере образования.

— Как вы оцениваете планы по изменению содержательной части ЕГЭ? В частности, сейчас идет разговор о включении в число выпускных экзаменов сочинения.
У Министерства, насколько мне известно, есть довольно много идей по дальнейшему совершенствованию экзамена. Помимо включения в число выпускных экзаменов сочинения, министром образования Дмитрием Ливановым заявлено об отходе практики выбора в заданиях одного из четырех ответов для устранения фактора случайности, планах введения устной части ЕГЭ, а также разделения ЕГЭ на два уровня — базовый и профильный.
Сейчас очень трудно давать им какую-то оценку, поскольку информации довольно мало. В любом случае, внедрение всех этих инициатив дело не сегодняшнего и не завтрашнего дня. Им еще предстоит пройти через обсуждение в кругу специалистов, через апробацию. Идет тот самый процесс настройки и калибровки инструмента, о котором я уже говорил. Кроме того, это своего рода шаг навстречу тем специалистам, которым не по душе тестовая система оценки знаний.