Чей в стране закон, или наследники Людовика XIV

Ключевой фигурант «Игорного дела», бывший заместитель прокурора Московской области Александр Игнатенко вышел из СИЗО Лефортово. Генеральная прокуратура не утвердила обвинительное заключение, а срок содержания под стражей истек. Так что обвиняемый совершенно законно оказался на свободе. Причем, если судить по его подельникам, то и это «сидение» он получил исключительно за собственную осторожность. Если бы он не уехал, а остался в Москве, то был бы давно освобожден, если вообще был бы арестован.
Такое развитие событий вызвало бурю эмоций в обществе. Заговорили о том, что прокуратура прикрывает своих.
Но давайте отвлечемся от эмоций. Любое ведомство всегда старалось прикрывать своих. И одна из задач государства – поставить ведомства в такие условия, чтобы у них не было возможности это сделать. На западе, например, по отношению к представителям властных структур в обществе (не во власти) существует презумпция виновности: в случае возникновения минимальных подозрений, человек, облеченный властью, должен покинуть власть. То есть, практически происходит его гражданская смерть – он лишается возможности играть какую-либо роль в обществе. У нас, в стране, где отсутствует репетиционный капитал, единственным общественным механизмом оказалась верховная власть. Но судя по тому, что высокопоставленные обвиняемые, и не только по игорному делу, живут у нас комфортно, президент не вмешивается в эту сферу. И его можно понять. Вмешательство в судопроизводство вызовет шквал обвинений в нарушении демократии, и приведет к очередной белоленточной истерике.
В этих условиях происходит приватизация закона. И уже некоторые господа вслед за Людовиком XIV говорят: «Государства – это я». В результате судебная процедура используется не для наказания преступников, а для защиты их от наказания. И это не самое страшное. Приватизированный продукт в России очень быстро становится товаром. В результате человек обладающий деньгами или властью (у нас это практически те же деньги) может прикупить себе немножечко закона. В конечном счете, закон в такой ситуации служит элите.
А это очень опасно. И дело тут не только в том, что нарушается справедливость, а в том, что формируется новая структура общества – сословного общество, в котором если не право, то право применение для различных социальных слоев разное. Такой строй очень неустойчив, так как своим его считают только представители правящего сословия. В истории такое общество стабилизировалось принципом божественного права – абсолютной уверенности низших сословий в богоизбранности высшего сословия и невозможности изменения этой ситуации. В 21 веке использовать этот принцип, мягко говоря, затруднительно. Поэтому сословный строй здесь может держаться только в том случае, если он спрятан в демократическую процедуру и формальное равноправие.
Господин Игнатенко и его покровители продемонстрировали сословные черты нашего общества, и тем самым подложили российскому государству большую «свинью».
Конечно у нас ещё не сословное общество, а лишь проявляются некоторые черты такового. Поэтому ещё есть шанс избежать этой опасности. И в этом смысле, Игнатенко надо сказать «спасибо». Он самим фактом своего освобождения выявил важнейшую проблему российского общества – сползание в сословный строй. СПАСИБО ВАМ, ГОСПОДИН ПРОКУ