Институт региональных проблем

История России, её культурное и этническое многообразие

«MK.Ru»: «Студенты мечтают о “Мерседесе” чиновника»

23.08.2010

Россия стремительно теряет рабочих и инженеров
В Нальчике на дверях чуть ли не каждого офиса объявление: “Требуется электрик”. И это несмотря на высокую безработицу. Разгадка проста: в годы, когда столица Кабардино-Балкарии была всесоюзным курортом, местные выпускники школ массово шли в медики. Теперь медики сидят без работы, а нынешние абитуриенты вновь штурмуют двери вузов — все равно каких, лишь бы диплом был, — и пополняют ряды безработных. Этот пример как иллюстрацию сложившегося на рынке труда перекоса приводили на состоявшемся в Нальчике “круглом столе”, посвященном предстоящей переписи населения.

Дело в том, что перепись должна показать ситуацию с трудовыми ресурсами в стране, и эксперты надеются, что это поможет власти, бизнесу, да и самим гражданам изменить свой взгляд на профессиональное обучение.

“Угадайте, какой самый массовый факультет в региональных вузах? — спрашивает руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — Представьте себе — международный. Хотя даже выпускники МГИМО имеют проблемы с трудоустройством. То есть у нас уже существуют факультеты безработных. Это при том, что существуют недогруженные специальности: например, медики или учителя”. Впрочем, как показывает пример того же Нальчика, и по дефицитным для страны в целом специальностям где-то может быть их переизбыток. Так, по некоторым данным, в Москве уже врачей на душу населения больше, чем во многих развитых странах. При этом, как может заметить каждый, качество медуслуг не всегда можно назвать высоким.

Между тем для абитуриентов и их родителей выбор вуза — почти что рулетка. Вот в этом году был отмечен небывалый конкурс на специальности госуправления: насмотревшись на чиновничьи “Мерседесы”, абитуриенты решили, что это их шанс достичь высот благополучия. Однако российский госаппарат уже сейчас настолько раздут и малоэффективен, что его реформа — не акт политической воли, а необходимая мера по сохранению управляемости страны. Поэтому можно не сомневаться, что прекращение повышения зарплат чиновников и объявленное сокращение их численности на 20% — только начало. Так или иначе, но эти процессы будут идти, а значит, будет повышаться конкуренция среди оставшихся. А где конкуренция — там и подсиживание. Так что даже без объявленной “сверху” борьбы с коррупцией можно ожидать роста разоблачений на основе информации от коллег-“доброжелателей”. В таких условиях через пять лет, когда нынешние первокурсники получат дипломы, чиновник средней руки небогатого региона вряд рискнет позволить себе больше квартиры эконом-класса в ипотеку.

Более того — даже в этом случае конкурс на чиновничьи должности может оказаться выше, чем сегодня. Потому что нынешний кризис показал необходимость либерализации трудового законодательства: бизнес, который вынудили сохранять рабочие места в кризис, сегодня с трудом восстанавливается. А если увольнение работников в России станет таким же простым делом, как и в развитых странах, то, как и там, многие начнут ценить небогатую, но стабильную жизнь государственного служащего. В таких условиях представить себе, что свежеиспеченный специалист сможет конкурировать с опытными бюрократами, сложно.

Но винить в неправильном выборе абитуриентов и их родителей тоже нельзя. Беда в том, что в стране разрушена система профориентации. А уж о системе долгосрочного планирования потребностей в рабочей силе и говорить не приходится. Да и кто будет это делать? Бизнес? Его горизонт планирования не превышает срока обучения в вузе. Государство? У нас коэффициент инфляции корректируется чуть ли не ежемесячно — что уж говорить о планировании потребностей, например, инженеров определенных специальностей или бухгалтеров?

Кстати, тех же бухгалтеров, финансистов и экономистов вузы продолжают готовить в невероятных, совершенно не нужных стране количествах. Когда-то, на заре реформ, их действительно не хватало, а сегодня просто некому сказать “горшочек, не вари!”, чтобы прекратить эту безумную трату людских и материальных ресурсов. И даже IT-специалистов, которые востребованы сейчас, может оказаться слишком много через пять лет. Здесь, впрочем, есть сдерживающий фактор: специальность априори требует математических способностей, которыми обладают далеко не все.
Зато сейчас остро не хватает инженеров и высококвалифицированных рабочих. “В России в прошлом году собрали всего 6 самолетов, — приводит пример Журавлев. — Но не потому, что не было заказов, они были, но некому было собирать самолеты”.

Но кто скажет, понадобятся ли через 10—15 лет столь дефицитные сегодня инженеры? Медики? Учителя?

Кстати, для жителей национальных республик, желающих переехать в Москву, сегодня лучшая профессия — педагог. Это даст возможность устроиться в столице по специальности: рост числа национальных школ здесь сегодня сдерживается не отсутствием спроса или бюрократическими препонами, а элементарным дефицитом учителей, способных преподавать на соответствующих языках.
“Когда сокращаются рабочие места, а вчерашнее образование становится ненужным, особенно в регионах с преобладанием одной нации, часто начинают винить в этом своего соседа другой национальности”, — говорит глава Национального института региональных исследований и политических технологий Людмила Шерова. “Действительно, очень часто экономические вопросы, вопросы занятости используются для разогревания межнациональных конфликтов”, — подтверждает замдиректора Института этнологии и антропологии РАН Владимир Зорин. А Журавлев вообще считает, что “любой межрегиональный, межнациональный и даже межконфессиональный конфликт имеет экономическую составляющую”.

“Нужно разрабатывать специальные программы, чтобы человек пригодился, где родился, — говорит Шерова. — Это не уменьшит внутреннюю миграцию, но даст людям большую свободу выбора, что снижает напряженность. А то люди едут в Москву, обладая низкой квалификацией, а потом ругают москвичей”. При этом сама внутренняя миграция нужна — лучше, чтобы в той же Москве внешних мигрантов, бесправных и не платящих налогов в бюджет, сменили приезжие из трудоизбыточных российских регионов и моногородов. Но пока нанять десять землекопов из Средней Азии для прораба на стройке выгоднее, чем одного экскаваторщика из российского региона, дело вряд ли сдвинется с мертвой точки.

Впрочем, эксперты надеются, что перепись все же “откроет глаза”, показав истинный портрет страны. И тогда появятся программы обучения и переобучения, трудоустройства и помощи межрегиональным переездам. Журавлев надеется, что перепись даст полную картину распределения трудовых ресурсов: “Это ведь многофакторное обследование: будут известны не только профессия, но и возраст, пол, культурно-социальная среда”. Шерова мечтает о возрождении системы направления предприятиями абитуриентов в вузы: “Ведь не каждый имеет финансовые возможности для обучения, а предприятия могли бы так обеспечить себя нужными специалистами”. Вопрос только в том, подвигнут ли результаты переписи власть и бизнес к изменениям — или жизнь одним днем продолжится, а неудобные результаты предпочтут не заметить?

Источник: http://www.mk.ru/social/article/2010/08/23/524587-studentyi-mechtayut-o-mersedese-chinovnika-.html